Читаем Один полностью

Внимательно, не спеша, долго рассматриваю в бинокль дальние и ближние здания, дороги, дворы.. Никого. Нигде никого. Город пустой. Весь город пустой. И никакого движения.. Вижу главное здание МГУ, Сити во всей красе. Но нигде никакого движения. Окна бело-зеленого дома напротив видно очень близко, прям как будто рядом.. Что? В одном окне кажется дернулась занавеска.. Показалось, или правда дёрнулась? Так, какой это был этаж? Всматриваюсь.. Тишина. Никого. Где это было, какой этаж? Ничего нигде не шевелится. Показалось. Просто нервы. Глюки. Всё тихо и никого. Спускаюсь вниз.. Кто там мог быть, или кошка какая, или может сквозняк, или что? Или показалось. Показалось. Или не показалось. Ну конечно, все спрятались и наблюдают за мной, ха-ха-ха. Как весело. И как они всё так подстроили? Кто они? И зачем это кому-то всё надо, если и подстроили?.. Да и как могли они всё это подстроить? Это как надо умудриться, всё подстроить, всех убрать, вывезти и всё выключить? Да бред конечно. Откуда они знали и знают, куда я поеду, и что я буду делать.. да и слишком далеко.. слишком большой район надо изолировать, охватить, чтобы подстроить. Бред.. Или не бред? Как же так, а? Как такое может быть?.. Выхожу, сажусь в машину.

Подъезжаю к своему подъезду. Несколькими рейсами заношу привезенное домой, несколько шлангов, пакетов и некоторую другую мелочь, которая всегда может пригодиться в дороге компактно оставляю в багажнике.

Немного отдыхаю и снова спускаюсь вниз. Необходимо и другие запасы сделать, съестные, на этот раз, а потом уж посидим подумаем.

Большой торговый центр рядом с домом, внизу супермаркет, на втором этаже бутики, магазинчики и «ресторанный дворик». Когда его начали строить, помню, соседи, особенно те, кто постарше традиционно чуть ли не истерили, протестуя по привычке, (потом также традиционно стали самыми частыми пользователями его)..

На первом этаже проникает уличный свет от трех стеклянных дверей по двум сторонам, на втором – стеклянный потолок, так что в целом, не так уж темно.. Но внутри супермаркета всё равно приходится пользоваться фонарём.. Набираю кучу разных продуктов, воду в пятилитровых бутылях, загружаю всё это в машину, подъезжаю к подъезду. Поднимаю (всё привезённое) в пару заходов на свой этаж.

Вечер настал.. «Простите мне, что вечер настал».. Сижу ужинаю. Салат с сыром и овощами. Виски, бутерброды с деликатесами. Фрукты. Мёд. Чай. Воду вскипятил на одной из привезенных походных газовых горелок. Удобно и быстро, это хорошо, это оптимистично. Это как-то успокаивает. Постепенно темнеет.

Розовый закат отражается от дальних домов у парка. Окна наши выходят на восток, потому солнце у нас здесь бывает лишь с утра и до полудня. Но сейчас вечер. Потихоньку темнеет. Зажигаю свечи. Какое занимательное время нас ждет впереди!.. Даа уж, и не говори! Весьма занимательное!..

Надо составить план. Оперативный, тактический, стратегический.. Составляю..

Выяснить (вообще, что случилось) и выяснять, что с людьми, есть ли где они – здесь и вообще где-нибудь. Собрать и привезти необходимые вещи – пока на эту квартиру (так как воду я во всем нашем шестиподъездном 17-и этажном доме употребляю один, вода пока есть; пока здесь будет вода, центральная база будет здесь, пока лето, во всяком случае).

Путешествовать по маршруту: загород (квартира отца, вторая база) – дом (то есть эта квартира) – по пути между этими точками исследовать город (и окрестности), выясняя, уточняя, запоминая (что, где и как). Продолжать собирать необходимое, поддерживать «инфраструктуру» на этих двух базовых точках (заготовка припасов, установка горелок, решение «водных» вопросов, безопасность и т.д.).

Принять решение – остаюсь ли здесь (зимовать и жить), или двинусь на юг, туда, где зима тёплая (но земля чужая), если уж всё это надолго.

Что вообще произошло я не знаю. Что и как будет теперь дальше – тоже не известно. Дороги, дома, всё это есть и всё это ещё долго будет..

А потом, постепенно и потихоньку всё начнет зарастать, разрушаться, без людей, без электричества это неизбежно. Но до этого ещё далеко, очень далеко. А что и как произошло, с электричеством? Ты же в энергетической компании работаешь. Смоделируй примерно ситуацию.

Хорошо, что мы имеем? Как всё примерно происходило? Точно сказать нельзя. Но, наверное, где-то так.. Ночью, или под утро исчезли люди. Уличное освещение оставалось. Транспорт конечно же встал (без водителей), электропотребление транспорта уменьшилось и потом обнулилось. Утром бытовые потребители не включились. Избыток мощностей перегрузил сети, автоматика стала уменьшать генерацию и вырубать сети. Промышленные потребители, торговые комплексы и строители тоже не включились. Переизбыток мощностей вырубил магистральные и распределительные сети. Одна за другой стали выключаться все виды генерации.. Электричество кончилось..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века