Один день ясного неба

Анис всмотрелась в удивительное платье Лайлы. Со стороны можно было подумать, что она все еще вяжет: ее пальцы шевелились, как будто держали спицы. Похоже, ей не нужна была вагина, чтобы ощущать свою власть. Похоже, ей вообще ничего не было нужно. А она сама смогла бы стать такой же самодостаточной, как Лайла, и носить красивые платья?

— Вижу: они идут, — сообщила Микси.

Да, и правда. Улыбающиеся смуглые мужчины входили в ворота.

Женщины взялись за руки.

15

Романза смотрел, как Завьер, сидевший на носу длинного гладкого каноэ, зачерпнул две пригоршни морской воды и вылил себе на макушку. Капли застряли в его дредах, как прозрачные насекомые. Романзе было приятно видеть, как расслаблен радетель.

Ему с трудом верилось, что он везет Завьера Редчуза через пролив на Мертвые острова! Он все заранее спланировал. Сначала они отправятся в сады Джедже в западной части островов за травами и фруктами, о которых радетель, вероятно, никогда слыхом не слыхивал, потом на встречу с реальными людьми, чтобы приготовить еду на голой земле. Он и не надеялся сопровождать богами избранного радетеля в сегодняшнем обходе, хотя, разумеется, его всегда хотелось увидеть в действии — так тебе хочется стать свидетелем чего-то редкого и удивительного, но ты никогда даже подумать не смел, что подобное произойдет. Романза успокоился от мысли, как ему повезло; кто мог знать, что его отец настолько прогневает Завьера, что тот будет готов воздеть руки к небу и поднести Сонтейн чашку с морской водой… И разбить ей сердце!

Но сегодня этого не случится. Он знал, что, бродя по Мертвым островам и ровно дыша, способен вдохновить Завьера приготовить нечто ошеломительно-впечатляющее. Приготовить трапезу неприкаянных — это проявление высшего мастерства. Его сестра это оценит, а Интиасар будет в ярости. А как много всего он сможет узнать. И многому обучить. Что, как уверял его Пайлар, было другим способом получения знаний. Нас посетил радетель! Да уж, островная беднота была готова к визиту радетеля — тихого, честного, сердитого человека. Пайлар говорил, что они никогда особо не жаловали Дез’ре. Слишком голосистая.

И, может быть, к концу дня откроется маленькая тайна, о которой оранжевыми словами напишут на всех стенах. Изложат каракулями какую-то правду о поваре. Никогда не знаешь, когда такое может вдруг случиться.

Управляли каноэ два пожилых неприкаянных. Как только они с Завьером взошли на гребень дюн на пляже Карнейдж, лодка обогнула мыс и подплыла к берегу, точно дожидалась их появления. Романзе многое нравилось в повадках неприкаянных: например, их характерной чертой была необъяснимая способность оказываться в нужном месте в нужное время. Они обладали несравненным инстинктивным умением чуять друг друга издалека.

Солнечные лучи выгравировали на их спинах причудливые узоры. Океан казался светло-зеленым, пустая водная гладь была покрыта легкой рябью.

Романза хорошо знал одного из гребцов. У Берела, сына Арта, имелось три внучки, а у жены было цилиндрическое туловище и глаза на затылке; он греб, неотрывно глядя на Завьера, и на лбу у него блестели бисеринки пота. Завьер обернулся и встретил взгляд Берела. Романза заметил, как оба гребца напряглись и застыли. Наконец Берел опустил глаза и сосредоточился на гребле. На его руках под черной, покрытой песком кожей бугрились вены. Ого. Силен мужик, коль он заставил отвести взгляд островного старейшину.

Завьер Редчуз производил сильное впечатление на окружающих, в частности потому что сам этому вроде бы не придавал значения. Конечно, он был красив, но имелось в нем что-то еще более существенное, глубоко затаившееся. Всю жизнь ты слышал разговоры о нем, о прочих радетелях и им подобных, но только столкнувшись с ним лицом к лицу, ты мог оценить по достоинству гибкость его тела, его внушительный вес, который был ему под стать, его добрые и тревожные глаза. Он был как бы невесомым и вместе с тем крепко стоящим на земле, и это было очень странно наблюдать со стороны. Так ты просыпаешься утром и первое, что видишь — призрака, прыгающего по кронам деревьев, но воспринимаешь это спокойно, как нормальное времяпровождение тех, для кого такое занятие привычно.

Сначала Романза взял третью пару весел, немного погреб, но вскоре, вспотев, бросил их со смущенной улыбкой.

— Не так-то легко, а, парень? — поддразнил его Берел, хлопнув по плечу.

Парнишка вернулся на корму и, опустив руку за борт, взбурлил воду. Завьер последовал его примеру, рассекая своей крупной ладонью воду и оставляя пенный след.

Романза подумал о маленькой лжи, что прозвучала из уст радетеля, и о большой лжи, что висела у него на шее. Едок мотыльков решил, будто никто не заметит.

Плюх-плюх, восклицали весла, погружаясь в воду цвета лайма. Романза кашлянул.