Один день ясного неба

мой брат опустился на дно моря
о дети
он завершил путешествие
моего брата смыло прочь

— Смотри!

Он взглянул вниз и увидел скопление бледно-желтых актиний, приветливо махавших ему иглами, и морских огурцов, а также трех рыбок с красными и белыми полосками, зигзагами порскавших на глубине и выпрыгивавших из воды за порцией воздуха. Он вгляделся в них пристальнее. Из задней части их туловищ торчали крошечные ножки. Они повернули вверх свои красные личики, и он различил на глазках трепещущие реснички. Рыбы с ресницами! Две рыбки пересекли коралловую гряду, их тонкие ножки поблескивали в воде. С таким же успехом они могли бы приподнять над коленками края юбок. Громкий мужской хохот разорвал горизонт, по которому пробежал тонкий золотой луч, и риф под ногами, казалось, окреп.

— Бегунки. Они обитают близко к солнцу, поэтому превращаются в амфибий, — пояснил Романза. — Мне нравятся эти рыбки.

— Мне тоже.

— А ты когда-нибудь видел, как улыбается макрель?

— Не-ет…

Романза махнул на восток.

— Другой хребет кораллового рифа можно найти на западной стороне Дукуйайе. Туда плавают девчонки, раздеваются догола и купаются при луне. Они так делали с тех пор, как боги были детьми. Я сам никогда не видал, как улыбается макрель, пока не увидел там, как рыба улыбалась девчонкам, плававшим с голыми животами и голыми попками.

Романза потянулся и подставил ладони безоблачному небу.

— Я слыхал, что на земле есть места покрасивее, чем Попишо, но я что-то не верю.

— И правильно, — подтвердил Завьер. — Как такое может быть?

Романза стал медленно кружиться с закрытыми глазами, раскинув руки и запрокинув голову. Завьер вспомнил, как сегодня утром кружился в саду. Этот паренек напомнил ему его самого. Он почувствовал себя никчемным выпендрежником.

— Что ты делаешь?

— Чувствую это. — Романза продолжал кружиться. — Тише!

Но у него не было намерения довести себя до еще большего головокружения.

— Нам надо еще кое-куда пойти…

Парнишка осекся и вдохнул полной грудью. И закашлялся.

— Ты устраиваешь празднество, чтобы плюнуть губернатору в душу?

— Да, — поколебавшись, ответил Завьер.

Романза продолжал осторожно шагать по коралловым отрогам.

— Хорошо.

— Я думал, ты ищешь коренья для трапезы невесты.

— А ты хоть раз готовил плохо?

— Нет.

— Тогда только я могу тебе помочь. — Он помолчал. — Мне этот человек не нравится. Что не редкость.

Они еще немного прошли вперед по синему безмолвию. Он и не знал, что неприкаянному что-то надо в жизни, кроме одиночества. Может быть, Романза знаком с Сонтейн Интиасар? Но как и где они могли встретиться?

— Романза, сегодня ко мне приходила маленькая девочка, полуголодная, с вздутым животом. Из ваших людей. Ты когда-нибудь такое видел?

— Редко. Сейчас не сезон для некоторых фруктов. — Романза задумался. — В зарослях, конечно, живут люди, которые не заботятся о себе. Старики или у кого проблемы с головой. Некоторые по этой причине сюда и перебираются. Но чтобы ребенок? — Казалось, он встревожился. — Мы помогаем друг другу как можем. Все знают, что если не обращать внимания на себя, то можно отощать, и очень быстро. А иногда одна и та же самая еда недостаточно питательна для разных людей. Но это случается редко.

— Я попросил ее мать прийти ко мне поговорить.

— Не придет. Я заметил, что ты говоришь «ваши люди», как будто все мы не люди.

— Я совсем не это имел в виду.

— Да брось ты!

— Извини, я хочу сказать, что иногда говорю не думая.

Романза кашлянул:

— Я знаю, ты считаешь нас отличными от вас. Это так.

Хлюп-хлюп. Он уже привык к этому звуку.

— А как ты думаешь, почему женщина перед свадьбой нервничает? — спросил Романза. Он говорил тихо и задумчиво.

— Что я могу знать о девушках и свадьбах?

Ага, значит, что-то их связывает.

— Ты же был женат.

— Но это не значит, что я спец в этих делах.

А что он мог знать о настроении женщины накануне свадьбы? В ночь перед свадьбой Анис он наблюдал, как она втирала в кожу масло герани, — сидела на оранжевой подушке, соединив колени и расставив ступни к западу и к востоку, выпятив живот, как ребенок, играющий с тряпичной куклой. Она сказала, что счастлива. А Найя была счастлива, когда танцевала с ним на их свадьбе? Они оба работали на публику, и оба делали это не слишком успешно. А Сонтейн Интиасар счастлива? Оставалось только на это надеяться. А что еще можно сделать?

Романза сделал предупредительный жест рукой.

— Постой-ка. Риф кончился.

— Что это значит?

— Теперь будь очень внимателен!

Романза сошел с кораллового рифа и наступил под водой на что-то темное и мохнатое, размером не больше его ступни. Завьер присмотрелся. Что бы это ни было, оно оказалось твердым. Выступ скалы? Романза сделал еще шаг и указал на место, где только что стоял.

— Наступай сюда!

Завьер заколебался. Он вел себя как слепая старуха, которую он когда-то видел: она ковыляла по Притти-тауну, злобно шепча: «Тут ступенька? Есть тут ступенька?» Ему тогда захотелось подхватить ее под мышки и завертеться на месте, чтобы она захихикала.