Один день ясного неба

— Лайла, когда он тебя схватил, ты мне показалась такой…

— Какой?

Анис стала искать подходящее слово.

— Похотливой…

— Да, я такая. — Лайла сняла вагину со стены и принялась вертеть ее в руках.

— Ты собираешься снова ее выкинуть? — Она не сомневалась, что поползновение избавиться от пуси неправильно.

— Я ее закопаю под камнем. — Лайла положила вагину на пол. — Я начинаю новую жизнь.

— Но ты была такая…

Лайла улыбнулась:

— Ну что еще?

— Неотразимая…

Лайла тронула тонкую золотую цепочку на шее, высунув кончик языка между зубами.

— Да ты флиртуешь со мной, Анис Жозеф?!

Анис улыбнулась:

— Ну вот видишь. Ничего не могу с собой поделать.

— Тем более мне лучше от нее избавиться раз и навсегда.

— Может быть, если бы ты занялась сексом с кем-то, кого ты любишь…

— Дело не в любви, — отрезала Лайла и скрестила руки на груди. — Что ты об этом можешь знать?

Уязвленная Анис не сразу нашлась.

— Я просто не знаю, как с тобой еще говорить.

— А почему ты хочешь говорить со мной как-то по-особенному? Говори со мной так же, как со всеми.

— Я не пойму, почему ты хочешь выбросить нечто столь важное для жизни.

— Но я же и не просила твоего понимания. Пуська мне не важна. Я же сказала. Тебе просто не понравился мой ответ. Мне приятно ощущать, что ее нет. Теперь у меня будет новая жизнь. Я не хочу ощущать себя как ты. Я не хочу быть как ты. И даже если мы разные, это не значит, что я неправа.

— Но Лайла! Ты же прямо вся озарилась, когда он сдернул ее с веревки!

Лайла скривила губы.

— Да, знаю! Может, я шлюха со сложной душевной организацией, Анис. Ради всех богов, отстань!

И они, хихикая, продолжили собирать разбитый кафель.

— По крайней мере, — заметила Лайла, — тебе известно, как ведут себя мужчины, когда получают любовь такого рода. Они пытаются совершать немыслимые вещи. — Она фыркнула. — Поверь мне, я вполне проживу и без этих трудностей.

— Я с тобой никогда не соглашусь. — Анис сняла со своей икры пузырек, растерла его в ладонях и приложила руки к вискам.

Интересно, Тан-Тан делал немыслимые вещи ради своей таинственной женщины? Ей захотелось ощутить прикосновения его рук — это совсем не то, что лапы сегодняшних ублюдков, разрушающие, цепкие, наглые.

А кто тебе сказал, что он совсем не такой?

Боги, боги, да он никогда таким не был!

Она знавала женщин, убежденных, что мужчину можно укротить только до определенных пределов — и не более того. Но она в это не верила, это не могло быть правдой. Некоторые мужчины, безусловно, умели контролировать себя. Вроде Завьера.

А какой же это контроль, если мужчина тебя не хочет.

От мыслей об окаянном Завьере Редчузе у нее испортилось настроение.

Если рассказать Завьеру Редчузу, что мужчина подошел к ней с целью овладеть силой, он бы того хладнокровно убил.

— Все хорошо? — спросила Лайла.

— Угу.

Он меня даже не помнит.

Как это? Ты же вернула его к жизни!

У Лайлы был такой вид, словно она хотела снова задать тот же вопрос, но тут из дома вышла Рита и села в единственное уцелевшее кресло-качалку.

— Она все еще спит. Думаю, она поняла, что они с Арчи учудили на сей раз.

И сестры вздохнули.

— Арчи всегда был идиотом, — заметила Рита.

— Ну, это не так, — возразила Лайла. — До поры до времени он вел себя нормально.

— Да что ты? И до какой же поры?

— Когда он познакомился с Микси, она была шлюхой. Соответственно он ее и любил.

— Это не заставит меня думать о нем иначе. Хороший мужчина просит свою женщину исправиться.

— Он был ее клиентом? — спросила Анис.

— Нет, — ответила Лайла. — Они познакомились в доме у его друга или что-то вроде того. Она ему сразу открытым текстом сказала, что она проститутка. В следующем месяце они отпразднуют десять лет знакомства. Мы с ними дружили. Часто сидели вот тут вечерами и пили ром. А потом наша мать умерла. Несколько лет уже прошло, как Микси купила этот дом у женщины, ушедшей на покой.

— И поспособствовала распространению греха, — встряла Рита. — Матушка хотела, чтобы ты перестала этим заниматься.

Лайла не обратила внимания на ее слова.

— Арчи помог тут все обустроить. Он сам проводил собеседования с новыми девочками, следил, чтобы все проходили медосмотр, чтобы клиенты вели себя прилично. Но в этом году стал какой-то странный. Как только мы стали зарабатывать хорошие деньги, он вдруг взъелся и на шлюх, и на их ремесло. — Она сжала губы. — И о женщинах начал говорить непотребные вещи. Я поверить не могла, что мой друг произносит такое. Чтобы его усмирить, Микси стала обслуживать меньше мужчин, но проблема была не в этом, хотя он утверждал, что именно в этом. Он просто не мог смириться с ее независимостью!

— Так она его бросила? — спросила Анис.