Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена

Возьмем, для примера, бедного Платория, прогоревшего владельца дешевой ночлежки в Остии, который пытался заработать себе на жизнь, взяв в аренду освободившуюся лавку неподалеку от Insula Flavia и организовав там школу. Дверной пролет ее (без двери) выходил прямо на шумную улицу, и бурлящая на ней толпа отвлекала учащихся детей, в то же время их хоровая зубрежка раздражала всех полуинвалидов, обитавших в большой инсуле. Школа Платория относилась к самому низшему уровню, хотя он и пытался претендовать на нечто большее, установив в бывшей лавке высеченные из камня бюсты Гомера, Вергилия, Горация и т. д. и пристроив здесь же для себя высокое сиденье – кафедру (cathedra). Каждое наказание учителем своих подопечных привлекало толпу любопытных зевак снаружи. Его ученики сидели перед ним на длинных лавках без спинок. Привычной нам школьной доски не существовало, а каждый учащийся, неловко изогнувшись, держал на коленях покрытую воском дощечку, на которой он писал и стирал стилусом[162] то, что диктовал учитель.

Мальчик-ученик

Во все школы более высокого уровня ученики приходили в сопровождении своих pedagogue, как на греческий лад называли рабов частных лиц, приставленных к тому или иному мальчику или девочке, обязанных провожать своих подопечных из дома в школу и обратно, помогать с уроками, оберегать мораль детей и даже участвовать в процессе их наказаний. Но мало кто из учеников Платория происходил из семей, родители которых могли позволить себе роскошь приставить педагога к своим детям. Они приходили в школу так рано, что в зимнюю пору были вынуждены освещать себе дорогу дымными факелами. Дети же наиболее обеспеченных родителей, «сыновья центурионов, приходят в школу, неся в левой руке сумку для книг и навощенную дощечку, а каждые иды (середина месяца) приносят плату за свое обучение, составляющую восемь медных монет» (Гораций). Перед выходом из дома каждый мальчишка получал корку хлеба, а занятия в школе продолжались до полудня. Тогда устраивался достаточно продолжительный перерыв для завтрака или хотя бы для того, чтобы купить что-нибудь съестное у уличного торговца, а затем устроить себе краткий отдых. После этого оглушавшая зубрежка возобновлялась, так что жильцы окружавших инсул могли отдохнуть от этого шума лишь тогда, когда с наступлением сумерек в школе прекращались занятия.

Порка, шум и другие злоупотребления в дешевых школах. Школа была далеко не самым гуманным заведением в данном районе. Тщетно поэты-сатирики упрашивали учителя «быть добрым к своим ученикам», «отложить в сторону свой скифский хлыст и ужасную плеть», а также «ужасную трость, скипетр учителя в школе». Бедный Платорий прекрасно знал, что те родители, которые вручили ему своих детей, придерживались древней максимы: «Тот, кто не изведал плети, не получил обучения». Римляне – народ войны, и идеальная школа в их представлении всегда напоминала жесткую дисциплину центурии, которой командует центурион с виноградной лозой в руках. Порядок в большинстве школ поддерживался руганью и ударами, раздававшимися направо и налево, и Сенека с отвращением говорил, что самым обычным делом было увидеть «человека, объятого страстью, яростно поучающего вас, что не следует отдаваться на волю страстей».

Учителя также часто позволяли детям заучивать свои уроки наизусть и вслух, подобно тому, как это практиковалось в странах Востока. Все это только усиливало производившийся школой шум – намного больший, чем создавали кузнец со своей наковальней или амфитеатр, аплодировавший успеху любимого гладиатора. Обучение в школе и порка соседствовали во время всего периода обучения. Школьный год начинался 24 марта, когда Платорий лихорадочно пересчитывал плату за обучение, принесенную ему учениками, и полагал за счастье, если ему не надо было делиться своим заработком с теми педагогами, которые сопровождали в школу немногих из его учащихся. Летом имелся значительный перерыв в обучении – тогда дети из обеспеченных семей сопровождали своих родителей во время их загородного отдыха. Был также и другой перерыв продолжительностью около недели во время сатурналий и после Нового года. Еще раз занятия прерывались перед началом нового учебного года – в марте. В другое же время, за исключением самых крупных религиозных праздников и нон (5-й или 7-й день каждого месяца), учебный процесс продолжался намного дольше, чем в XX столетии.

Школьная дисциплина