Один из нас

– Попал в аварию.

– Бедняжка. Только кофе? У нас сегодня зубатка со скидкой.

Он вдруг понял, что весь день не ел.

– Да, отлично. – Он вспомнил рекомендации дока Одома. – И стакан воды, если не трудно.

Официантка сверкнула улыбкой:

– Мне вовсе не трудно!

Колокольчик на двери звякнул. Гейнс услышал позади тяжелые шаги. Появился шериф.

– О, герой дня!

Гейнс вздрогнул.

– Шериф! Приветствую.

– Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?

– Конечно, присаживайтесь.

Здоровенный шериф положил свою стетсоновскую шляпу на стол и уселся напротив Гейнса.

– Что ты заказал?

– Зубатку. Она идет со скидкой.

– Отличный выбор.

Официантка поставила на стол кружку и налила в нее кофе.

– Здравствуйте, шериф. Что для вас принести? У нас сегодня зубатка со скидкой.

– Да, уже слышал. Я, пожалуй, тоже выпью кофе, Лоретта. И кусочек вашего пирога с пеканом.

Она снова сверкнула улыбкой:

– Кофе и пирог с пеканом, сейчас принесу!

Бертон, склонив голову, посмотрел ей вслед.

– Я вчера заглядывал в больницу тебя проведать. Док Одом сказал, что ты еще на постельном режиме. А сегодня заворачиваю в «Закусочную Белл» выпить кофе, глядь, а ты уже тут.

Гейнс отхлебнул кофе.

– Уже тут… Здесь раньше работала Дарлин. Я приходил сюда каждый день. Каждый день выпивал тут по чашке кофе, только чтобы за ней приударить.

– Хорошие были деньки.

– Так точно, сэр.

– Мы так и не получили от тебя официального заявления относительно того, что произошло там, в лесу, – сказал шериф. – Было бы здорово, если бы ты завтра зашел в управление и помог нам заполнить пробелы. Сайкс тобой займется.

– Это можно.

Гейнсу принесли еду. Она пахла восхитительно. Внезапно ощутив зверский голод, он вонзил вилку в жареную зубатку.

– Спасибо, милочка, – сказал Бертон официантке, поставившей перед ним кофе и пирог с пеканом. – Дэйв, мне не терпится задать тебе несколько вопросов. Пара вещей застряли у меня в мозгу, как заноза в заднице.

Гейнс перестал жевать.

– Это каких, например?

– Например, каким образом в грудной клетке Салли Элбод оказались четыре дробины крупного калибра.

Гейнс взял стакан с водой и жадно глотнул. Шериф отломил вилкой кусок пирога, засунул в рот и принялся жевать.

– М-м! – протянул он. – Лучший пирог в штате! С тобой все в порядке, Дэйв? Ты выглядишь так, словно съел что-то не то.

– Плечо болит.

– Да, этот парень тебя сильно порвал.

– Арчи стрелял в него, – сказал Гейнс. – Может быть, несколько дробин и угодило в бедняжку, лежащую на земле, я не знаю.

Шериф окинул его пристальным взглядом.

– Угу.

– Почему вы так на меня смотрите?

– Просто проверяю, какого цвета у тебя глаза. Твой парень стрелял мелкой дробью на птицу.

– Короче, что там случилось, то случилось. Больше я насчет этого ничего не могу сказать без своего адвоката!

– Ты правда хочешь играть в эти игры?

– Так точно, сэр.

– Интересно, что мне скажет Арчи, если я еще раз его вызову?

– Эй, оставьте моего парнишку в покое! Как я слышал, Енох убил Рэя. И Салли тоже он убил, это я знаю точно. Я там был, а вас не было.

– Ну хорошо, – проговорил шериф. – В таком случае послушай, Дэйв, что я тебе скажу. Салли мертва, и здесь ты ничего не можешь изменить. Мы не можем вернуть то, что сделано. Иногда человек совершает ошибку в состоянии аффекта. Он наломал дров, испугался и от испуга может наломать еще больше. У него не всегда есть возможность исправить ситуацию. Ему хотелось бы повернуть время вспять, но это невозможно, и теперь ему придется жить с тем, что он сделал, весь остаток своей жизни. Я так говорю, потому что знаю об этом по собственному опыту. Но иногда человеку дается шанс. Например, сейчас передо мной случай, когда человек знает, что если он не воспользуется этим шансом, то ни в чем не повинный парнишка закончит свою жизнь на электрическом стуле. Потом какой-нибудь озабоченный житель отправится ночью патрулировать улицы и пристрелит другого жителя, решившего вынести мусор. Потом убьют еще нескольких чумных детей. Словно круги на поверхности пруда, если бросить туда камень… Этот единственный человек мог бы признаться, что накосячил, согласиться немного пострадать, исправляя свою ошибку. Но вместо этого будут страдать другие люди, все новые и новые. Такое случается не так уж редко, просто мы не хотим этого замечать. Итак, мой вопрос в том, к какому типу людей относишься ты?

Какую бы игру ни вел шериф, его приемы работали. Гейнс действительно хотел сознаться. Хотел, чтобы его поняли. Мысленно он уже почти ответил: «Салли все равно была при смерти» – и удержался в последний момент, когда слова готовы были сорваться с губ.

Ну уж нет. Что сделано, то сделано. Салли Элбод уже не вернуть. Нет никакой необходимости, чтобы и его жизнь заканчивалась тоже. И жизнь его сына, который станет сиротой, когда папу посадят в тюрьму. Круги на воде? Очень хорошо. Пускай лучше в них попадет Енох, а не Арчи.

Гейнс отодвинул от себя тарелку с недоеденной зубаткой, вытащил из держателя стопку бумажных платков и обтер лицо.

– Я не могу больше разговаривать. Что-то нездоровится. Идите поиграйте в кошки-мышки с кем-нибудь другим. Мой разговор закончен.