Один из первых

С этого момента все вокруг нас начало быстро меняться. Стены в помещениях штаба корпуса были теперь украшены плакатами воинских званий Красной Армии и фотографиями образцов советского вооружения. На плакатах изображались черноволосые, скуластые мужчины азиатского типа, блондинов с голубыми глазами здесь почти не было. Всем офицерам штаба были розданы небольшие брошюрки о Красной Армии.

Начальник штаба приказал мне в первую очередь разработать для наших машин различные опознавательные знаки, поскольку старая система надписей явно вышла из моды. Опознавательные знаки мы разработали. Машины штаба корпуса имели опознавательный знак «летящий журавль». Интендантская служба получила очень важное задание: им было дано право решать, в каком обмундировании венгерские войска двинутся на восток. Помимо этого нужно было придумать, в чем можно хранить и перевозить на большие расстояния такое обмундирование. Были придуманы «сундучки», которые входили в экипировку каждого кадрового офицера. Вскоре у каждого из нас был довольно длинный список, в котором перечислялись необходимые для нас вещи: двое брюк, офицерская шапка черного цвета, повседневный френч и другое. Все это, считали наши интенданты, понадобится нам в Москве при посещении общественных мест.

Рождество мы встретили в довольно мрачном настроении. На вечер к нам пришел и гость — сын начальника медсанслужбы. Это был молодой офицер, служивший в 3-м саперном батальоне, к нам он попал случайно. За столом мы разговорились.

— Знаешь, Дани, — вдруг сказал он, — что корпусу на фронте кроме 3-го саперного батальона приданы 9, 8 и 152-й батальоны? Они строят мост через Днепр под Киевом… — И он неожиданно замолчал, видно, ему не хотелось, чтобы этот разговор слышала моя жена.

Оставшись вдвоем, мы продолжили наш разговор.

— По мосту, наведенному нами, провели однажды много евреев. Когда евреи оказались на другом берегу Днепра, немцы приказали им рыть могилы, а потом расстреляли их.

Сказав это, мой молодой друг замолчал. Неподвижно уставясь в одну точку, он, видимо, представил эту ужасную картину.

— Я вот вспоминаю тех немцев с автоматами, и мне кажется, что они даже на людей-то не похожи. Как только они расстреляли евреев и чуть-чуть присыпали ров землей, тут же присели на землю и начали есть как ни в чем не бывало, а земля под ними еще шевелилась… — После долгой паузы он продолжал: — Там я разговаривал со многими немцами. Были среди них и такие, кто в разговоре с глазу на глаз говорил, что в начале декабря, когда русские отогнали их от Москвы к Смоленску, Гитлер разжаловал многих генералов и отдал под военный трибунал. Я знаю, что настроение и у гитлеровских офицеров и солдат далеко не бодрое. Многие мерзнут от жутких холодов, в легком обмундировании. Солдатам нашего корпуса и нам, саперам, наши летчики сбросили с самолетов теплые вещи. Бывало, что немцы охотились за нашим грузом. В таких случаях не обходилось без перестрелки, потому что мы вовсе не собирались отдавать свое добро немцам.

— То, что ты рассказал, заставляет о многом подумать. Расстрелы, которые проводят немцы, ужасают. Интересно, знает ли об этом наше командование? Что касается обмундирования, так ведь известно, что Гитлер «забыл» снабдить своих солдат теплым обмундированием. Морозы они надеялись переждать в тепле, в городах. Сомбатхейские швабы собирали теплые вещи для фронта, не стеснялись даже заходить к венгерским офицерам. Смешно звучит: венгры собирают теплые вещи для германского вермахта. В венгерских газетах часто печатались сообщения из немецких газет, в которых говорилось об успешном ходе сбора теплых вещей в Венгрии. Правда, в конце всегда писалось, что вермахту необходимо еще много зимних шерстяных вещей.

— Видишь ли, Дани, на фронте мы часто и подолгу думали и удивлялись тому, откуда у немцев такое зазнайство. Гитлер, начиная войну против Советского Союза, заявил, что возьмет Москву еще до наступления зимы. А не постигнет ли и его судьба великой армии Наполеона? В октябре Гитлер говорил о каком-то последнем решающем ударе, которым он полностью сокрушит красных. А вместо этого та самая армия, которую он собирался сокрушить, в начале декабря отбросила германские дивизии от советской столицы до Смоленска.

Лейтенант ушел, а я долго сидел и думал о зверствах немцев на фронте. Все услышанное сегодня полностью совпадало с тем, что говорилось по московскому радио. Интересно, сможет ли Гитлер удержать захваченную территорию, если он не обеспечил солдат вермахта зимним обмундированием? Ведь не думал же он одеть армию в вещи, отнятые у мирных жителей? Или опыта советско-финской войны оказалось недостаточно? Неужели германский генштаб не обратил внимания на такие факты? На все эти вопросы не было ответа.