Один из первых

«Нам, венграм, — продолжал я рассуждать, — надо постараться сохранить боеспособную армию до самого конца войны». Мне стало ясно, что Россия — крепкий орешек для фашистов. С точки зрения военного специалиста, я считал, что нам нужно беречь своих людей и мобилизовать все силы только в случае крайней необходимости. Правда, я не был глубоко убежден, что в нашем генеральном штабе думают точно так же. В вопросе поддержки Гитлера мы уже в самом начале зашли дальше, чем следовало.

В январе 1942 года Кейтель прибыл в Будапешт, где на совещаниях было решено, какие силы против русских должна выставить Венгрия. Генерал-лейтенант Яни одновременно с визитом Кейтеля посетил места, где отмобилизовывались до полного боевого состава части и соединения 2-й венгерской армии. К тому времени на Восточном фронте уже сосредоточились венгерские части.

Летом 1941 года венгерское правительство передало немецкому командованию так называемую карпатскую группу войск и один подвижный корпус. Осенью же 1941 года в распоряжение Гитлера было передано еще несколько дивизий, чтобы закрепить часть оккупированной гитлеровцами территории.

С отмобилизацией 2-й венгерской армии в распоряжение гитлеровцев поступило еще девять дивизий, в том числе одна бронетанковая. Венгерские подразделения и части, находившиеся на оккупированной территории, не имели тяжелых орудий, минометов, артиллерии, противотанковых пушек — все эти средства оставались в распоряжении группы армий. У венгров были только пулеметы.

В конце 1941 года вооруженные силы страны состояли из восьми корпусов, из которых теоретически можно было составить двадцать четыре дивизии. Корпус в Коложваре был еще в состоянии формирования. Войска, которые уже находились на фронте, и движущиеся на фронт части 2-й венгерской армии составляли более семидесяти процентов всей венгерской армии. С визитом Кейтеля в Будапешт венгерское командование связывало получение для венгерской армии более современного вооружения.

Хортистское правительство с воодушевлением поддерживало гитлеровскую разбойничью войну. Размеры этой поддержки разрабатывались двумя генеральными штабами: немецким и венгерским. Венгерский генеральный штаб был хорошо осведомлен о плохом снабжении венгерской армии, однако, несмотря на это, все же спешил навстречу собственной катастрофе.

Вооружение, которое называли вполне современным, состояло из нескольких артиллерийских дивизионов и изготовленных на отечественных заводах ста пятидесяти бронетранспортеров, которые нам с трудом удалось «внедрить» в войска еще в 1938 году.

Сформированный в 1941 году подвижный корпус, отданный в распоряжение немецкого командования, в течение нескольких недель почти полностью потерял свои танки и потому уже не мог быть принят во внимание. В то же самое время Красная Армия, по мнению солдат-фронтовиков, имела на вооружении вполне современные танки, которые не позволили гитлеровской армии двигаться по русской земле с такой же скоростью, как по странам Западной Европы. Выяснилось также, что советская противотанковая артиллерия способна поражать довольно мощную броню. Германская армия уже по горло увязла в войне против Советского Союза, и тут у нее появились мощные артиллерийские орудия с большой начальной скоростью полета снаряда, длинными стволами и большой пробивной способностью. Такие пушки ждали и мы, но напрасно. Из-за долгой зимы не удалось подготовить надлежащих артиллерийских полигонов, но позже выяснилось, что нужды в них и не было, так как немцы не дали нам ни орудий, ни специалистов-инструкторов. Зато на обещания они не скупились, говоря, что на фронте у них будет и время и возможность научить наших артиллеристов стрелять из новых орудий.

В марте по всей стране началась мобилизация. Под призыв попали самые бедные слои населения города и деревни. Богатые хозяева-землевладельцы, как производители сельскохозяйственной продукции, освобождались от призыва вместе с членами семей. Официальная правительственная пропаганда во всеуслышание заявила о том, что правительство позаботится о семьях тех, кто ушел в армию; а после окончания войны награжденные на фронте будут пользоваться преимущественным правом при наделе землей.

Командиром нашего корпуса был назначен полковник Уласло Шоймоши, который до этого был военным атташе в Праге и еще с того времени лично был знаком с немецким военным атташе в Будапеште. Через него полковник пытался достать несколько комплектов топографических карт той местности, куда, по-видимому, направят наш корпус. Однако немецкий атташе никаких карт Шоймоши не дал. Зато мы получили специальное разрешение, отданное начальником генерального штаба, которое по-венгерски звучало очень странно: «Инструкция по разъяснению наших пожеланий к германским союзникам». Но сами союзники наплевали и на наши пожелания и на нашу инструкцию.