Один из первых

Поужинав, мы с Яношем пошли побродить по городу.

— Дани, ты когда сегодня приехал в город? — спросил меня Янош.

— После обеда. До обеда я был в лесу и видел там такое, что…

— О газах я уже слышал. Об этом сейчас все шепчутся, — мол, немцы испытывали снаряды с ОВ. А знаешь ли ты, что случилось здесь при занятии города?

— А что здесь случилось? Войска вошли в Старый Оскол, и все!

— Войти-то вошли, но как!

— Что-то я не пойму тебя.

— Сейчас поймешь. В городе не осталось ни одного дома, из которого не утащили бы всего, что можно было утащить. Где немцы руку приложили, а где… — он замолчал.

— Чего же ты? Продолжай…

— Я не смогу тебе представить точных доказательств, сколько было наших, но известно одно: венгры тоже грабили…

— Уж не хочешь ли ты сказать, что среди них были и офицеры?

Янош остановился, опустил глаза. Я знал, что он честный и откровенный человек. До армии он преподавал в университете. Ему, человеку очень доброму, душевному, в равной мере претила как война, так и воровство или грабеж.

Несколько минут мы молча шли по улице, думая каждый о своем, а потом пошли в казарму.

Полковник Шиклоши с нетерпением ждал меня. Я полагал, что у него ко мне какое-нибудь серьезное дело. Но он молча подал мне лист бумаги. Я прочитал его.

— Господин полковник, как нужно понимать написанное тут выражение: «Части должны как можно быстрее выйти к берегам Дона»? Неужели уставшим, измотанным частям корпуса не дадут хотя бы одного дня для отдыха? До берегов Дона солдатам 9-й дивизии нужно еще пройти сто сорок, частям 6-й дивизии — сто шестнадцать, а солдатам 7-й дивизии — сто тридцать километров! И все это пешком! А сколько времени уйдет на формирование колонн!

— Загвоздка не только в этом, — махнул Шоймоши. — Главное заключается в том, что мы должны обеспечить безопасность этого марша, а это самое неприятное для нас. Дело тут в том, что немцы хотят первыми ворваться в русские дома, чтобы пошуровать там, вот нам и приходится идти без отдыха.

Не прошло и получаса, как в штаб были вызваны офицеры — порученцы командиров всех родов войск. На этом совещании Шоймоши вел себя непоследовательно: сообщил в виде приказа о том, что 9-й корпус, наверстывая время, безо всякого отдыха двинулся к Дону, на марше находится и 7-я дивизия.

На рассвете 7 июля дивизии 3-го корпуса двинулись в путь. Их маршевые колонны в течение первых часов нигде не столкнулись с русскими. Наша разведка сообщала, что на местности, до самых берегов Дона, нам по пути могут встретиться только отдельные группы противника численностью не более роты. Допрошенные пленные показали, что более или менее значительные силы русских могут быть лишь в изгибе ручья Котел. Передовой отряд 7-й дивизии, состоявший из двух батальонов и двух артиллерийских батарей, вышел к Шаталовке, но основное ядро несколько отстало. Авангард 6-й дивизии, состоявший тоже из двух батальонов и двух артиллерийских батарей, вместе с ядром главных сил вышел на рубеж Скупая — Потудань. В пять часов 9-я дивизия сделала небольшой привал у ручья Меловое.

Есть старая солдатская песня: «Господин капитан, садитесь на лошадь и…» Сам не раз пел ее, когда еще курсантами мы после занятий возвращались в казарму. Но слышать эту песню здесь, когда ее поют уставшие до изнеможения солдаты-пехотинцы… Я вот не на лошади еду, а в машине и то устал: мы с Шоймоши сопровождаем пешие колонны. Чем помочь усталым, измученным солдатам?

Шоймоши рассказал мне, как ответил генерал-полковник Яни немецкому командованию на телефонограмму, которой они торопили нас.

— Генерал-полковник Яни доложил немцам, что полученный им приказ будет выполнен в самый кратчайший срок, а части венгерской армии не получат ни дня отдыха.

Войска шли мимо различных населенных пунктов. Неожиданно распространилось известие о том, что группа Майора, приданная 7-му немецкому корпусу, вышла к Дону и готовит там плацдарм для форсирования. Однако известие это оказалось ложным, и это лишний раз свидетельствовало о том, что командование армии очень плохо осведомлено о положении в войсках.

На третьи сутки беспрерывного марша командование было вынуждено дать частям небольшой отдых. В довершение всего начался сильный ливень, от которого негде было укрыться, так как деревья вокруг все повырубили, чтобы они не мешали обзору и обстрелу. И если в других условиях июльский дождь приносил солдатам облегчение, то сейчас он превратил и без того нелегкий марш в настоящий ад. Наконец 10 июля на небе снова показалось солнце. Части венгерской армии продвигались к Дону южнее Воронежа. Немецкое командование сообщило нам, что немецкие механизированные отряды встретили и уничтожили незначительные силы противника под населенными пунктами Урыв и Шеберин.

В тот же день штаб нашей бригады передислоцировался из Старого Оскола в Семидесятское.