Один из первых

И вот я уже в другой палатке. Немецкий майор долго и внимательно рассматривал меня при свете карманного фонарика, потом начал расспрашивать, из какой я части и почему оказался здесь. Выяснилось, что я не знаю кодового названия нашего корпуса, и майор начал куда-то названивать по телефону. Через несколько минут он дозвонился до капитана Барты и, поговорив с ним, передал трубку мне. Мы переговорили с Бартой, и потом он подтвердил майору, что я — это действительно я. Майор приказал проводить меня к машине, чтоб я продолжал поездку. Мне показалось, что майор с большой неохотой отпускает меня. Я простился с майором, надеясь больше никогда не увидеться с ним.

Идя к машине, я злился, жалея о потраченном времени. По-видимому, это есть та самая немецкая часть, которая должна была находиться у Сторожевого до подхода нашей 7-й дивизии. Только командование этой части могло заявить, что в излучине Дона нет войск противника… Из-за нее венгерские части понесли такие большие потери.

Потеряно целых два часа! Правда, мой водитель поспал хоть немного, пока меня водили по палаткам.

Проехав метров триста, я почувствовал, что глаза мои закрываются помимо желания. Я попросил водителя разбудить меня через час и сразу уснул. Разбудил меня шум мотора. Когда мы доехали до поворота дороги, я вышел из машины, чтобы сориентироваться. Утро было солнечное, яркое. Слева от дороги виднелся лес, справа поле великолепной, в рост человека ржи. За лесом — такое же ржаное поле.

Поехали дальше. Километров через десять показалась деревенька. Тишина, покой. Даже не скажешь, что здесь бушует война.

Мое внимание привлекла красивая овчарка. Она стояла на дороге, идущей через ржаное поле, и внимательно смотрела на меня. На мгновение из ржи показался человек, свистнул собаке, и тут же оба исчезли. Я успел заметить, что мужчина одет в гражданское пальто и галифе. Может, это был советский офицер, может, партизан.

Мы поехали дальше. В деревне у первого дома четверо мужиков ремонтировали гусеничный трактор. Я, как мог, растолковал им по-русски, что ищу венгерских солдат. Один из них повел меня к группе домов. Там в тени под деревьями отдыхали наши солдаты. Рядом стояли автоприцепы. Я разбудил водителя одной машины. Он вскочил:

— Господин капитан…

— Не докладывайте ничего, а лучше скажите, где ваш командир.

— Командир? Пожалуйста, я вас проведу. — Он повел меня к ближнему дому.

Мне навстречу вышел капитан Халаси. Он и удивился, и обрадовался моему появлению.

— Даника! Вот так встреча! А мне даже нечем угостить тебя…

— Пишта, поехали в штаб, там тебе дадут позавтракать и, возможно, еще «угостят» за опоздание. Нам сейчас очень нужны прицепы. Поспешим, чтобы добраться до штаба, прежде чем проснется Шоймоши.

Конечно, обратно мы ехали гораздо быстрее и спокойнее.

В штабе я сразу же доложил Секеи, что капитан Халаси с прицепами благополучно прибыл и теперь мы можем доставить нужное количество мин на передовую, разумеется, если есть горючее.

После доклада я долго плескался в большой бочке с теплой водой. Усталость как рукой сняло. Сменив белье и обмундирование, я отправился в штаб и узнал там, что наша 7-я дивизия вновь подчинена 7-му венгерскому корпусу. Задача — уничтожить противника, сосредоточившегося на плацдарме под Урывом. Боже мой, что же здесь произошло за мое столь недолгое отсутствие?! Ведь части 7-го венгерского корпуса находятся позади нас на расстоянии трехдневных переходов, бредут по пыльным дорогам. Пока они подойдут, судьба 7-й дивизий будет уже решена.

Я решил разыскать Шоймоши, только он один мог успокоить меня. Мне повезло: полковник был у себя, и даже не в плохом настроении.

— Ну, Дани, у тебя опять серьезные проблемы…

Я коротко рассказал Шоймоши о том, что слышал в штабе. Полковник кивнул:

— На войне как на войне. Привыкай ко всему. Слушай меня внимательно, но только я буду одновременно бриться и одеваться, не возражаешь?

Он пригласил меня сесть.

— Сначала я расскажу тебе о «черной пятнице» 7-й дивизии. В северной части излучины Дона, у населенного пункта Сторожевое, наш батальон пренебрег, так сказать, мерами безопасности, и потому нападение русских танков было для него полностью неожиданным. Солдаты подбили лишь один танк, мы понесли тяжелые потери. В то же самое время в юго-западной части излучины Дона два батальона нашего 4-го пехотного полка продвинулись в направлении Урыва. Таким образом, наша 7-я дивизия попала в клещи. Командир дивизии попросил у командира 120-го немецкого стрелкового полка подполковника фон Хорна артиллерийской поддержки и противотанковых пушек, но немецкий подполковник грубо отказался помочь нашей дивизии.

Из этого ты можешь смело сделать вывод, что 7-я дивизия 3-го корпуса понесла огромные потери из-за того, что наше командование, предоставленное самому себе, плохо знало обстановку. Ты ведь помнишь, как мы получили известие о том, что в излучине Дона сколько-нибудь значительных сил русских нет.