Один из первых

10 августа я проснулся рано. Быстро одевшись, вышел на воздух и прислушался, не слышно ли артиллерийской канонады со стороны излучины Дона. Все было тихо, лишь только в северо-восточном направлении слышался какой-то глухой шум. Когда я вернулся в свою комнату, ординарец уже принес мне воду для умывания. Его удивило мое раннее пробуждение.

Оказавшись в штабе, я совершенно случайно стал невольным свидетелем разговора полковника Винклера с порученцем командующего нашей артиллерией. Разговор шел о положении, сложившемся в районе Коротояка и излучины Урыва. Винклер сказал, что, по мнению командующего группой армий «Б» и штаба, 2-я венгерская армия должна сама улучшить положение под Коротояком и Урывом, отбросив все русские части, переправившиеся через Дон, на противоположный берег. Из-за трудности доставки продовольствия частям и соединениям группы армий «Б», находящимся в южном направлении, немецкое командование, по словам Винклера, не сможет перебросить на передовую части 13-й дивизии, то есть нам нечего и мечтать о помощи со стороны немецкого командования.

Подошедший полковник Шоймоши дал оценку сложившейся обстановки:

— Русским частям удалось вклиниться в нашу оборону на южном крыле 9-й дивизии, командир которой подтягивает резервы для нанесения контрудара. Командование корпуса на случай дальнейшего распространения прорыва готовит в глубине обороны заслон.

Командир 1-й бронетанковой дивизии генерал-лейтенант Вереш, возглавивший группу из своей, 7-й и 20-й дивизий, 10 августа в четыре ноль-ноль начал наступление с целью уничтожения частей противника, переправившихся на наш берег. Операция проходит успешно.

Начальник штаба корпуса, отправляясь в 9-ю дивизию, взял меня с собой. По дороге я думал о том, что русские очень сильны и наносят нам серьезные удары то тут, то там. В изгибе Урыва генерал-лейтенант Вереш перешел в контрнаступление, имея незначительное превосходство в силах: у русских здесь было девять-десять батальонов, а у Вереша восемь-девять дивизий. В довершение всего у русских было больше артиллерии и больше танков.

Мы прошли на НП, оборудованный на колокольне церкви, стоящей на пригорке. Ровно в двенадцать часов началось наступление дивизии. Русские несли большие потери в живой силе и технике.

Под вечер мы вернулись в Семидесятское, и майор Секеи лаконично доложил полковнику о событиях, происшедших в излучине Урыва.

— Наступление, предпринятое группой генерал-лейтенанта Вереша, после недолгого успеха было остановлено на уровне Селявное — Сторожевое. С наступлением темноты частям пришлось отойти на заранее подготовленные отсечные позиции.

По дороге в столовую я вспоминал увиденное днем. В столовой я встретился с лейтенантом Сентирманом. Рука его была на перевязи. Вокруг лейтенанта толпились офицеры. Он привез в штаб корпуса донесение от генерал-лейтенанта Вереша. Лейтенанта угостили сигаретой, и он, закурив, начал свой рассказ:

— Наступление, которым лично руководил генерал-лейтенант Вереш, началось ровно в четыре часа на рассвете. Я находился в башне танка, в котором ехал генерал-лейтенант… — Сделав небольшую паузу и затянувшись сигаретой, лейтенант продолжал: — Все шло нормально, войска вышли к северу от Селявного, а затем взяли направление на Сторожевое. Вот там-то русские и обрушили на нас мощный огонь артиллерии, минометов и «катюш». Один воздушный налет сменялся другим. Вели русские огонь и по нашим флангам. Попав под фланговый огонь, наша пехота дрогнула и начала откатываться назад. Господин генерал по радио вызвал к себе всех штабных офицеров и возмущенно приказал им «остановить наших отступающих солдат огнем из личного оружия». Отходившие остановились. Тут осколком мины меня ранило в руку, но я слышал, как генералу докладывали о том, что русские уничтожили наши восемнадцать танков. Генерал приказал с наступлением темноты отойти на заранее подготовленные позиции и закрепиться на них.

По приказу командующего я привез пакет в штаб 3-го корпуса. Завтра или послезавтра меня на самолете отправят в Будапешт. Ранение мое чепуховое, бывает и хуже. Думаю, что для меня война еще продолжится, — закончил свой рассказ Сентирман.

На следующий день, утром 11 августа, в штабе стало известно, что командование армии, согласно предложению генерал-лейтенанта Вереша, подбросило на правый фланг 6-й дивизии полк 13-й дивизии и дивизионную артиллерию с целью не допустить прорыва обороны со стороны русских.

Бронетанковую дивизию планировалось использовать для улучшения нашего положения под Коротояком и укрепления Острогожска. Командиру 3-го корпуса было приказано хорошенько разобраться в положении 7-й и 20-й дивизий, чтобы быть готовым принять их под свое командование и использовать для удержания участка севернее реки Потудань. До особого распоряжения штаба армии командовать всеми венгерскими войсками, находившимися в излучине Дона, было приказано генерал-лейтенанту Верешу.