Один на льдине

Дикий не мог отрицать обвинения, которое услышал в свой адрес. Он, конечно, мог встать в позу: «Докажите мне, что я руководил побегом Умника», но он вышел из детского возраста, когда мог не отвечать за свои слова, поэтому и оправдываться не стал:

— Вас, Владимир Витальевич, как хозяина нашей хаты, я уважаю, но вы должны меня правильно понять и согласиться со мной, что у нас с вами совершенно разные интересы и вполне естественно, что они иногда вступают между собой в противоречия. Побег Умника произошел по его инициативе; правда, мои люди помогли ему воплотить идею в реальность, имея на то свой личный интерес. Вот почему вам не удалось его задержать и вряд ли когда-либо удастся это сделать. Тем самым мы показываем вам, что мы — организованная сила, с которой вы должны считаться.

— Значит, чтобы показать свою силу, вы решили меня наказать? — уточнил Черносливов.

— Вот этого я не имел в виду, когда планировал побег Умника. Наша цель была выше вашей личности.

— Твоя откровенность делает невозможным просить тебя, чтобы ты помог мне вернуть Умника назад в колонию.

— И верно поступаете, что не просите.

— Ну что же, будем считать, что у меня с тобой разговор не получился, но я тебя предупреждаю, что наш разговор не закончен. Мы встретимся с тобой через месяц и продолжим его.

— На какую тему?

— О том, у кого из нас действительно есть сила и кто кому должен уступать и подчиняться. Ты меня, Иван Борисович, очень сильно раскочегарил. Буду землю грызть, но на твою любезность так отвечу, что ты пожалеешь о брошенном мне вызове.

— Меня, Владимир Витальевич, столько раз пугали, что я на угрозы совершенно перестал реагировать.

— Ты, Иван Борисович, много на себя берешь, но далеко не унесешь. Я дам тебе возможность в ближайшее время в этом убедиться и почувствовать себя жареной рыбой на сковородке.

— Пользуясь тем, что вы хозяин хаты, хотите меня оскорбить?

— Ни в коем случае! Я хочу, чтобы ты запомнил нашу сегодняшнюю беседу. Ты выдаешь себя за идейного, но этот номер у тебя не пройдет. Как был ты вором без стыда и совести, так им и остался. Я докажу, что в тебе нет принципиальности ни на грош. В любом случае диктовать мне условия ты никогда не будешь! — поставил точку в разговоре Черносливов, и младший надзиратель увел Дикого в зону.

«Влас говорил нам, что Дикий стал угождать Умнику только ради того, чтобы побольше содрать с него денег. Чем слабее мы работаем с зеками, тем наглее ведут себя такие типы., как Дикий. В этот раз его наглость дорого ему обойдется. Как прижму ему хвост, так опять надолго прижухнет», — подумал Черносливов со злостью.

Несмотря на то что оперативники Шаповалова вели наблюдение за преступниками, сотрудничавшими с Умником, и за самим беглецом, Черносливов не имел права разгласить тайну своего договора с Шаповаловым, поэтому его оперативникам тоже приходилось заниматься розыском Умника. Только посвященный мог обратить внимание, что разыскной работой через три дня после побега Умника стала заниматься всего лишь одна поисковая группа. Однако она работала, и зеки это видели. Как говорится, что и требовалось доказать.

После допроса Дикого Черносливов в своем же кабинете поговорил по душам с Власом. Их беседа проходила в духе доброжелательства.

Черносливов терпеливо выслушал рассказ Власа о его похождениях во время побега. Влас ответил на интересующие Черносливова вопросы — разумеется, на те, на которые у него имелись ответы. О посещении Ирины он умолчал. Черносливов не спрашивал Власа о причитавшихся ему деньгах, понимая, что на эту тему Влас не стал бы говорить.

В общем, Влас смог убедиться, что каждая из сторон тайного договора неукоснительно выполняет взятые на себя обязательства.

— Из того, что ты рассказал, выходит, будто друг Умника, на чердаке дома которого хранились деньги, не знал о них? — уточнил Черносливов.

— Не знал, как не узнал и о том, что Умник из тайника деньги взял.

— Вот тебе и лох, а конспирация у него оказалась на высшем уровне.

— Среди авторитетов столько вальтов… Они Умника считали чуть ли неполноценным, а он любого из них за пояс заткнет, — согласился Влас.

— Что говорить, мужик головастый. Подкинул работенку не только нам, но и сотрудникам ГУВД.

— Владимир Витальевич, давайте поговорим о моем УДО.

— Считаешь, что это самое подходящее время? — с улыбкой спросил Черносливов.

— Скорее, пока не поздно, — улыбнулся в ответ Влас.

— Напиши заявление на УДО, поставь дату на месяц раньше сегодняшнего числа. Мы его рассмотрим вместе с заявлением твоего друга Камбота. Но учти, ваши заявления мы рассмотрим лишь после того, как ты утрясешь свои проблемы с Диким.

— У меня с ним нет никаких трений.

— Пока нет, а как залакшают всю его братию на свободе, он и начнет метаться, как волк, искать крайнего в своем и их провале, стараясь найти козла отпущения. Так что будь готов к разным вопросам и выпадам с его стороны.

— Я всегда к ним готов.

— Дикий знает, сколько бабок ты получил с Умника за свою работу?

— Я ему не говорил, но, думаю, Умник поставил его в известность о сумме.