Один в поле воин

В любом случае оставаться на табуретке не следовало. Саня отскочил к двери, продолжая держать две показки – одну для Марины Викторовны, другую для Вадима. Это оказалось посложнее, чем жонглировать мячиками, и он почуял, что сила стремительно убывает. Пришлось нацепить завесу невидимости – и взять на подвеску. Воображаемая голубая бутылка опустела более чем на три четверти.

Вадим, с удивлением обнаружив, что держит в руках не лацканы вражеского пиджака, а пустоту, мгновенно предпринял новую попытку. На этот раз он прыгнул – туда, где Саня нарисовал ему капитана Сапожникова. В прыжке сбил табуретку, сбил кухонный столик. Пронзительно завизжала Марина Викторовна, впечаталась спиной в дверцу холодильника. А Вадим непременно выбил бы головой оконное стекло – не будь окно открыто по случаю жары, и антикомариная сетка приняла на себя его удар. Затрещала, разрываясь, и с грохотом свалился с подоконника горшок со здоровенным серо-зелёным кактусом.

– Ну, до очередной встречи, Марина Викторовна! – всё тем же баритоном Джонни Деппа сообщил Саня и юркнул в коридор.

Оказалось, там его ждала очередная засада. Именно засада, в буквальном смысле. Настроение белой кошки Муси резко переменилось, и сейчас она, спрыгнув со шкафа, всеми своими когтями проехалась по Саниной спине. Сразу же вспомнилось, как Лиска предупреждала его о дурных манерах Портоса – и вот теперь, совсем в другой квартире, совсем от другой зверюги пришлось испытать то самое.

Это было больно. Настолько больно, что Саня заорал в голос – в свой настоящий голос, а не Джонни Деппа и тот, наскоро придуманный для Вадима. Похоже, футболка сзади разодрана, и похоже, спина тоже разодрана до крови.

Деликатничать с Мусей было уже некогда, её пришлось отдирать – и это стоило ему оцарапанной ладони. На остатках силы он открыл запертую изнутри на ключ дверь, вывалился из квартиры, тяжело дыша. Заодно выяснилась неприятная деталь: когда тебе больно, волшебничать гораздо сложнее. Последний штрих – завеса невнимания – дался ему с таким трудом, будто он не то что лягушек в родное болото телепортировал, а тянул оттуда бегемота. Тоже волшебством, разумеется.

Там, за дверью волковской квартиры, звучал концерт на два голоса. Так орали, что даже прекрасная здешняя звукоизоляция не справлялась. Но меньше всего Сане хотелось слушать, как разбираются между собой Марина Викторовна и Вадим. Он кубарем скатился с лестницы – повезло, всего-то третий этаж, и выбежал из подъезда – в горячий июньский вечер.

И что дальше? Доигрался, капитан Сапожников? Чего добился? Уж теперь-то Марина Викторовна волчьей хваткой вцепится в семью Снегирёвых. Думал запугать её? А в итоге поссорил с любимым человеком. Может быть, разрушил ожидавшееся семейное счастье. Уж этого-то она точно не простит.

Кроме того, придётся объясняться дома насчёт порванной футболки. И хорошо ещё, если мама царапин не заметит. А то ведь может потащить к врачам, лечить от какого-нибудь заражения крови… с неё станется. Тяжело жить, когда у тебя мама – медик.

Уже на автобусной остановке он вспомнил, что по крайней мере одну проблему – порванную в клочья футболку – можно решить. Кто у нас лучше всех вещи чинит?

– Привет! – набрал он её на смартфоне. – Ты дома, да? Я к тебе подскочу, минут через сорок.

И подумал, что заодно не мешало бы обсудить с ней мрачную Гошину тайну.

4.

– Какой ужас! – взгляд у Лиски был такой, будто секунду назад она увидела привидение. – Немедленно снимай!

Саня чуть помедлил. Вот так прямо взять и снять? А что, нельзя починить футболку прямо на нём? Волшебство же ещё и не такое может!

Но Лягушкина смотрела строго, прямо как Елеша перед диктантом, пауза затягивалась, и тянуть её ещё дальше было попросту глупо. Хмыкнув, он стянул футболку, вернее, то, что от неё осталось.

– Жуть! – прокомментировала Лиска, осмотрев его спину. – Садись сюда, сейчас лечиться будем.

И усвистала куда-то в коридор.

Неслышно подошёл кот Портос, презрительно сощурился: мол, дилетантка эта Муся, даже порвать врага как следует не умеет, а у меня бы ты живым не ушёл.

Только сейчас Саня понял, что между лопатками болит, и основательно. Пока ехал в метро, как-то не до того было, все мысли крутились вокруг его позорного провала. Тоже мне, Штирлиц! Не хватило ума сообразить, что Марина Викторовна не просто так затеяла готовку, не просто так начала краситься, не просто так то и дело смотрит на часы. Ему бы сказать по-быстрому насчёт снегирёвской семьи и свалить… нет, захотелось поупражняться, захотелось волшебной крутизны… ну и получай! Оцарапанная спина – это мелочи, а вот что теперь мстительная инспектор Волкова прицепится к Снегирям, это ясно как дважды два. И что с ней дальше делать?

– Так! – возвестила вернувшаяся Лиска. – Сперва перекисью водорода, это чтобы обеззаразить. Потом, когда высохнет, крем «скорая помощь», заживляет ссадины и раны. Не волнуйся, это не больно. Сиди прямо, не горбись! Погоди, сейчас болеть перестанет! Как же это получилось-то?