Один за другим

Мы с Дэнни стоим возле номера Эллиота, когда раздается громкий топот. Я оборачиваюсь — по коридору спешит Лиз. Похоже, к нам. Я застываю в напряженном ожидании: что еще случилось? Лиз до нас не добегает, останавливается у своей двери, открывает ее и с грохотом захлопывает за собой. Слышно, как внутри поворачивается в замке ключ, и наступает тишина.

— Ого! — Дэнни потрясен. — Какая муха ее укусила?

— Может, помолчишь? — шепчу я.

Двери в номерах толстые, но звуки пропускают неплохо.

— Думаешь, она услышала? — Дэнни тоже понижает голос. — Ну, ты понимаешь, о чем я. Наш разговор.

Слова, которые я произнесла перед неожиданным появлением Лиз, еще витают в воздухе. «Вдруг Ева погибла не случайно?»

— Не знаю, — бормочу я. — Пойдем отсюда. Здесь нельзя ничего обсуждать, и нужно все обдумать.

Пока мы бредем в служебную половину шале, я лихорадочно анализирую факты. Поделиться мыслями решаюсь только тогда, когда мы благополучно закрываем за собой двери моей комнатки.

— То, что я сказала…

— Про Еву? — недоверчиво уточняет встревоженный Дэнни. — С чего это ты вдруг? Эллиот, понятно. Тут явно дело нечисто. Однако Ева? Она решила спуститься по черной трассе в сильнейшую метель и сорвалась в пропасть. Трагедия, да, но при чем тут «не случайно»?

— Послушай… — начинаю я.

Говорю тихо, хоть мы и находимся за двумя дверями. Мне почему-то очень важно озвучить свои подозрения, словно держать их при себе опасно. Если я права, то Эллиота убило именно его молчание.

— Послушай, мы упускаем кое-что существенное. Тот, кто убил Эллиота…

— Если его убили, — перебивает Дэнни.

— Если его убили, — нетерпеливо повторяю я. — Тут главное вот что: если его убили, то тот, кто это сделал, избавился не только от Эллиота, но и от его компьютера. Зачем? Уничтожить жесткий диск очень трудно, это требует времени, убийца рисковал, ведь его отсутствие могли заметить, могли услышать шум.

— То есть… ты хочешь сказать… Эллиота убили из-за содержимого компьютера?

— Да. Эллиот что-то знал, потому и был убит. А узнал он это «что-то» из данных своего компьютера.

— Какие-нибудь тайны «Снупа»?

— Наверное. Типа того. Вспомни ход событий. Эллиот программирует геолокационное обновление, не помню его название. Он понимает, что полученная информация может привести к Еве. Это нам известно, но вдруг Эллиот пошел дальше? Начал отслеживать, искать сведения о передвижениях Евы перед гибелью? И обнаружил нечто подозрительное — например, Ева не слетела с обрыва, а остановилась с кем-нибудь поболтать, и ее столкнули?

— Черт. — Дэнни смотрит на меня с ужасом. — Ты намекаешь… кто-то из компании избавился от Евы, а потом убил Эллиота, чтобы замести следы?

— Не хочу в это верить, но… Не нахожу другого разумного объяснения. — Мне дурно от собственных слов. — Есть еще одна версия.

— Какая?

— Эллиот — единственный человек без алиби на время смерти Евы. Он якобы находился тут, работал, хотя подтверждений нет. Вдруг Эллиот причастен к ее гибели? А потом… потом он не выдержал и…

— И сделал харакири из чувства вины?

— Ну, как вариант.

— Ладно, допустим, Эллиот убил Еву, чтобы помочь Тоферу, затем начал мучиться совестью… Но компьютер-то в чем виноват? Раз уж собрался на тот свет, зачем уничтожать улики?

Я с трудом сглатываю. Это верно.

— Затем, что данные в компьютере обличают кого-то другого. Человека, которого Эллиот хочет защитить.

— Интересное кино.

Реплика Дэнни, произнесенная скучным тоном, должна бы меня насмешить — не тут-то было. Наоборот, к горлу подступает тошнота.

— Значит, я права?

— Я думаю…

Мозг Дэнни, похоже, вскипает; он на бешеной скорости обрабатывает информацию, ищет прорехи в моей логической цепочке — и не находит. Раздраженно стаскивает с головы бандану, вытирает ею лицо.

— Черт! Не знаю. Да, ты вполне можешь быть права, и у меня от этого все внутренности переворачиваются. Что делать? Нужно ведь кому-нибудь сообщить?

— Кому? Да и чем нам помогут? — Я машу рукой за окно.

Там беснуется ветер, скребет снегом по стеклу с яростью песчаной бури. В такую погоду никто на улицу не сунется и уж тем более не полетит на вертолете. Даже сумасшедший.

— ТВОЮ Ж МАТЬ! — ревет Дэнни.

Выпрямившись, он сжимает ладонями голову, словно хочет выдавить из нее какую-нибудь полезную идею.

— Ш-ш! — в отчаянии молю я. — Не кричи. Услышат.

— Все равно им нужно сказать! У нас нет выбора. Предлагаешь молчать в тряпочку и ждать, пока долбаный маньяк прикончит их одного за другим?!

— Нельзя говорить! — шиплю я. — Ты чокнулся? Сообщить убийце, что мы его подозреваем?!

— Нельзя не говорить! — Дэнни хватает меня за руки.

Жест напоминает сцену из какого-нибудь старого фильма, где главный герой хорошенько встряхивает истеричную героиню. Я едва сдерживаю неуместный смех, но Дэнни меня не встряхивает, он лишь неотрывно смотрит огромными темными глазами, и в них отражается мой собственный страх. Почему-то именно это приводит меня в чувство. Дэнни тоже напуган, я не одна, мы вместе. Я судорожно вздыхаю, а Дэнни тихонько произносит: