Одиннадцатый цикл

Нора так и не произнесла ни слова – и лишь одинокая слезинка на впалой щеке не дала забыть, что в ней еще теплится жизнь.

– Вернемся домой, – сказала я.

Стало страшно, что Нора и вправду может не вернуться.

И тут жестокий и зловредный искуситель влил мне в ухо очередную порцию сладостного яда:

«Так что тебя не устраивает?»

Глава шестьдесят первая

Среди Вдохновенных есть творцы, чей дар проявляется необычным образом. Например, актеры, полностью отдающие себя искусству лицедейства. Поговаривают, когда Вдохновенный актер входит в роль, он становится неотличим от своего персонажа. Предания гласят, что актеры с сомнительными убеждениями не гнушаются брать заказы на убийство, своей игрой обманывая даже самый зоркий глаз.

– Повелитель

^Д

ень ото дня после встречи с Повелителем Иеварус выходил на площадь, но таинственное создание в плаще с пауком на лице более себя не являло.

Велика была площадь; громадами простирались в небо величественные сооружения, сотворенные по образу готических, но, словно за стеклом кривой линзы, они представали искаженными и растянутыми.

Обширным было и нутро этих колоссов. Вздымались ввысь алтари, подле которых возносили гимны, когда зала наводнялась толпами высших созданий.

Из подвластного Нифу края на утес Морниар наплывали грозовые тучи – и в эту минуту наконец-то раздался голос, которого Иеварус так ожидал.

– Мы давно не виделись. Надеюсь, юное Семя, у тебя все хорошо?

– Где ты был? – Внезапность нимало не смутила Иеваруса.

– Здесь. Я ждал.

– Чего ждал?

– Расскажешь ли ты обо мне Верховному Владыке.

Иеварус, это застывшее алебастровое изваяние, лишь молча глядел в ответ.

– Приближается буря, – произнес Повелитель, но Семени было невдомек, что кроется в этих словах.

Близко-близко к утесу щелкнул гром, словно в пухнущих тучах скрывался хлыст.

Повелитель подступил к балюстраде, отгородившей площадь от обрыва, и устремил взгляд вниз, на скопище кружащих по спирали скатов.

– Занятия с Наставником, по-видимому, не приносят плодов? – молвил Повелитель.

Семя тоже подступило к балюстраде.

– У меня не получается постичь свою суть. Я делаю что велено. Почему этого недостаточно?

– Позволь кое-что поведать, – сказал тогда Повелитель. – Жил когда-то на свете смертный Игура по прозвищу Мятежный, человек непревзойденного таланта. Любого соперника он обводил вокруг пальца и всегда оказывался на шаг впереди… Однако не лишен был и слабостей. Страх сковывал его, надежда делала беспечным, страсть – чувствительным, а ярость затмевала рассудок. Чтобы избавиться от недостатков, он изгнал из себя все чувства, оставив в душе лишь непреклонную волю.

Иеварус бесстрастно молчал.

– Лишь спустя долгое время Игура понял, как чувства помогали ему на пути к славе. Он отправился по свету, дабы вернуть их, но было поздно: воссоединиться в теле прежнего хозяина чувства уже не могли, поэтому сплотились с ним в отряд, чтобы сражаться как одно целое. И тогда Игура достиг небывалых высот.

Семя задумалось.

– Нельзя ли разыскать Игуру, чтобы он научил, как вобрать в себя чувства?

Повелитель издал нечто сродни смешку. Паук, вторя этому, живо забегал на паутине.

– Это всего лишь притча. – Тут паук как будто еще резвее заработал лапками, выплетая новый узор.

– Чем же притча мне поможет? Не понимаю.

– Ты не в силах постичь своей сути, поскольку в нее нужно вложить чувства, а их у тебя нет. Ты обитаешь среди нетленных Владык, которым чуждо земное, а если хочешь познать себя и что тобой движет… – Он обвел жестом широкую панораму Минитрии, столь недостижимой для королевского чада. – Поживи со смертными, наберись у них знаний. Пусть научат, каково это – превозмогать.

– Мне нельзя покидать утес, пока я не буду готов, – невозмутимо возразило Семя.

– Иеварус, как можно стать готовым, делая лишь то, что приказано?

Семя окинуло взглядом вид перед собой.

– Но людей много. У кого мне учиться?

– Есть один кандидат. – Повелитель выудил из рукава вещицу плоской круглой формы, что переливалась всеми цветами радуги. – Этот предмет выведет к монахине по имени Далила. Она научит тебя состраданию и, возможно, поможет найти остальные четыре твои частицы.

Какой-то зов манил монаршего отпрыска пуститься в дорогу и узнать, куда она заведет. Надев на шею круглый медальон, Иеварус запрыгнул на балюстраду и посмотрел в пропасть.

Снова лопнул в вышине гром, и парящие по спирали скаты отвечали ему потусторонним звуком своих криков.

Семя сделало шаг в пропасть.

Внизу высились скученные дома юнгблодов, а еще ниже – скромные жилища зерубов. Перед глазами все пролетало цветными полосами, похожими на длинные мазки на холсте. Зыбкое и переменчивое царство утеса Морниар осталось позади; снизу приближалась неподвижная земная твердь.

Иеварус камнем летел вниз, и летел все быстрее, а в ушах свистел ветер. У подножия утеса черная расщелина отделяла его поверхность от земли вокруг.

Ветер трепал, тянул во все стороны распростертое тело Семени.

Вдруг Иеварус отвердел и протаранил ни в чем не повинного ската. Взвизгнув от боли, огромная тварь рухнула прямо в простертую черную расщелину, где копошились черви.