Одиннадцатый цикл

Правая рука напружинилась под накидкой и засияла изнутри. Я выпростала ее и так вцепилась Регану в плечо, что оно сломалось от хватки.

Мигом обмерший Денни дал безвольно затолкать себя в подворотню.

Из-под моей одежды рвалось наружу драконье пламя.

– Плечо! Плечо сломала! – застонал Реган, плюхаясь на зад.

На улице никому не было дела до криков. Бракенцам к ним не привыкать.

Я возвышалась над ними, проливая на тесные стены глухого проулка свет от тела.

– Что тебе надо?! – опомнившись, завопил в слезах Денни.

– Кто подослал? Джордан? Я же сказал, мы расплатимся! – От боли с упавшего Регана тотчас сошел весь хмель.

Нога Денни была вытянута передо мной, как пруток на лесной тропе. Я наступила, и та звучно треснула. Паренек схватился за нее и завопил во все горло, а после закусил губу и закачался взад-вперед. Слезы хлынули водопадом.

Не произнося ни слова, я вытащила обе руки из-под накидки – их обсидиан замерцал в слабом золотом свечении – и аккуратно стянула капюшон.

У Регана задрожали губы, а глаза в ужасе вытаращились.

– Не может быть…

Я переметала между ними полный исключительного презрения взгляд, а на лице застыл холодный, выдержанный гнев.

– Так… мы, это… извиняемся! Хочешь, все возместим? Денег хочешь, а? – лепетал Реган.

Я низко замахнулась правой ногой и, сдерживаясь, лягнула его в стену. Думала, отлетит на каменную кладку, и никак не ждала, что такой удар вполсилы раздробит ему руки.

Он вновь исторг вопль. Хребет, по-видимому, тоже не выдержал: туловище сложилось вдвое и мерзавец рухнул наземь.

Воздух он глотал прерывисто, болезненно. Оставив его до поры до времени, я повернула голову к Денни. Парень вздрогнул и пополз назад, вдобавок побелев – настолько его чем-то напугало мое выражение.

– Спрашиваю один раз. Кто подстроил ловушку в Малотени?

Он застыл, как заяц перед голодным волком.

– Н‑не знаю… Только не бей, не знаю ни о какой тени! – выпалил Денни, и внезапно под ним образовалась лужа. Я и бровью не вела. – Реган договаривался! Один!

Я тотчас прервала его всхлипы ударом левой по щеке. Заодно хрустнул нос, и раздался влажный шлепок: то череп размозжило о кирпичную стену.

Я сняла левый обсидиановый кулак, покрытый плотью и кровью, и посмотрела на Регана. Тот опомнился и захлопал губами, силясь выжать ответ из охваченного ужасом, изломанного сознания. Ну же, думала я. Ну назови мне кого-то из демоноловов.

– Эрик Ричардсон!

Что? Я ослышалась?

– Эрик?.. – Мой голос дрогнул.

– Он в церкви постарался! Все на его совести! Хотел, чтобы ты мучилась!

А ведь и правда… Помимо меня, лишь Эрик выслушал от начала и до конца, в каких условиях следует содержать демона. Он единственный имел полномочия приближаться к клетке и ко мне был приставлен неспроста. Поэтому и отбыл заранее.

Я отступила на шаг. Труп Денни с раскуроченным черепом сполз по стене, оставляя за собой алый мазок. Битый кирпич осыпался на брусчатку.

– Не бей, умоляю… Я все сказал. Пощади. Я очень извиняюсь! – хныча, скулил мерзавец, весь в соплях. Его влажные, блестящие от слез глаза молили смилостивиться. – Я просто делал то, за что заплатили! Хочешь, отдам остаток? И даже помогу найти Кэссиди!

Я подняла правую руку. Чешуйки дрогнули и стали смещаться, превращая руку в длинный узкий клинок.

Глаза Регана забегали от страха.

– Что… что ты делаешь?

– Говорила же, я люблю пожестче. – От прежней кокетливости в голосе не осталось и следа. Ее сменила холодная и неумолимая жажда кровопролития.

Глава семьдесят вторая Нора

Считается, что из всех порожденных Семян никто не сравнится в силе с Мурией. Одним ударом молота он дробил целые королевства и разверзал необъятные долины. Подчас оружием, принадлежавшим Семени, не удается завладеть потому, что его утрачивают. Молот Мурии не обрел нового хозяина по другой причине: никому не под силу его поднять. Так он и дожидается своего часа на развалинах Корнаиса среди Взбухших топей.

– Из «Забытой истории Минитрии»

Я шагала по казарме. Свободная от службы стража в унылых аскетичных коридорах не удостаивала меня даже беглым взглядом. Накидка очень выручала, не выпуская наружу свет из груди и скрывая мое лицо. Тяжким шагом, по ступеньке за раз, я поднялась по лестнице, ставя прежде левую ногу и затем бедрами забрасывая правую. У одного встречного солдата я справилась, где квартирует Эрик. Тот, не задавая вопросов, тут же указал на одну из вереницы одинаковых дверей. Я обхватила железными пальцами ручку. Не заперто. Эрик сидел внутри. Никто не увидит его кончины, кроме груды пустых бутылок. Вид у горемыки был сокрушенный, а в пустом отупелом взгляде угадывалась обреченность смертника.