Одиннадцатый цикл

Послышался раскатистый рев туров, и мы увидели на скале загон со стадом этих огромных быков.

Что важнее, отсюда невооруженным глазом были видны не сотни, а тысячи акар. Тысячи взмокших тел, что поблескивали в сиянии огней. Вдруг поодаль, из недр скалы, застучали боевые барабаны – казалось, она напрягла голос и разразилась каким-то утробным пением.

– Эрефиэль ошибся, – сказала Нора.

– В смысле?

– Месяца у нас нет. Они готовы пойти в наступление уже сейчас. – Дрожи в голосе ей было не скрыть. – Нужно уходить.

– Погоди! – встрепенулся я. – А это кто?

Из пещеры вышел один-единственный акар. Он источал ауру мощи, буквально требуя обратить на себя внимание.

Нора с ходу все поняла.

– Вождь.

– Как вождь? – смутился я.

Этот «вождь» не сильно старше меня – хотя от всего его существа веяло леденящим коварством. Он не может быть Мукто.

– Что у него в руке? – Она зацепилась за землю и приподнялась на моем плече. Мы целиком обратились в зрение, складывая картину из всего немногого, что видели.

Теперь и я заметил, что акар стискивает угольно-черную палицу размером с правую руку Норы, но без обсидианового блеска. С ударного конца она расширялась и была покрыта стальными шипами.

– Кажется, я понял, – вырвалось у меня. Я не верил глазам.

Нора пытливо на меня смотрела.

– Мама рассказывала о таком могущественном оружии, что равняло с землей горы. С каждым ударом оно набирало и вес, и мощь, разя все сильнее.

– Реликвия, – заключила Нора.

Я кивнул.

– По легенде, созданная Кузнецом.

* * *

Мы вернулись к Йуки, все еще привязанному к дереву. При виде нас он скривил брезгливую мину.

– Нужно сейчас же возвращаться.

– Нельзя. Дай ноге отдохнуть, побороть заразу, тогда и выдвинемся. Если в бою она тебя выдаст, туго придется нам обоим.

Скрепя сердце воительница поддалась. Она плюхнулась под дерево и отстегнула правую механическую ногу. Пока рана заживает, торопиться некуда.

И вот наконец-то выпал шанс расспросить пленного с глазу на глаз.

– У меня есть пара вопросов, – подойдя, сказал я по-акарски и вытащил у него кляп.

Йуки усмехнулся.

– Язык-то мой, но разговариваешь прямо как они, – нанес выпад акар.

Я стерпел его дерзость и обернулся на Нору. Та, как ни странно, моментально задремала, видимо вымотавшись от перенесенных тягот сверх всякой меры. Правая нога стояла рядом, а сама воительница уютно устроилась под деревом возле края уступа.

– Где Мукто? – посмотрел я на Йуки.

От этого имени он заметно напрягся.

– Мукто? – переспросил акар. – Кем ему приходишься?

– Он мой… – Я осекся. В лицо тут же бросилась кровь. – Очень мне важен, словом. – Ничего лучше в голову не пришло.

Мои прямота и напор явно обезоружили Йуки.

– Он мертв. И уже довольно давно.

Я не сдержал удивления, вскинув брови.

– Это точно?

Он хмыкнул.

– Не знаю, кто ты ему, но точно. На моих глазах умер.

Пусть не отец, даже не родственник, Мукто был одним из краеугольных камней моей личности. Всю юность он меня вдохновлял. Если кто-то и признает меня настоящим акаром, думал я, то лишь вождь Мукто.

Какой это все-таки удар под дых! Я будто потерял близкого.

– Так кто ты ему? – не унимался Йуки.

– Никто. – Голос мой, должно быть, звучал сокрушенно.

Пленник кивнул и что-то проворчал. От разговоров о прошлом он явно забылся.

– Мукто мало кому близко доверял. Помню, как равнялся на него. И на его сына.

– У него есть сын?! – Я почувствовал укол зависти.

Резкий вопрос слегка его смутил. Акар настороженно нахмурился и кивнул.

– Сун’ра. Ребенок Мукто и Зариен.

От моей матери?

– Зариен родила ему сына?

Йуки кивнул. Эта откровенность, стыдно признаться, нас словно слегка породнила. Оба подспудно чувствовали некую общую истину, пусть и совсем зыбко, расплывчато.

– Кто же ты такой? – справился он, уже не кривясь.

Я опять бросил взгляд на Нору. Та спала еще крепче.

– Сын Зариен.

Его брови взметнулись от удивления. Затем он кивнул.

У меня же защемило сердце при мысли о том, что еще скрыла от меня мама.

– Я тогда был юн, – продолжал Йуки. – Мукто собирал большое войско и почти смог объединить все племена… но родился Сун’ра, и тогда кое-кто из костей нанес вождю удар в спину.

Костей? Кажется, я не разобрал слова.

– Каких костей?

Акар задумался, как бы объяснить.

– Считай, это старшие предводители после вождя.

Я кивнул, и он продолжил.

– Сына пощадили, но не по доброте душевной. Она у нас перевелась после Мукто. – Имя прозвучало из его уст скорбно и уважительно. – Сун’ра стал рабом тому, кто его убил, – тогдашнему вождю клана Барни. Такая вот последняя почесть для Мукто. Твоя мать с его сторонниками и всем своим племенем уже бежала. У них не было выхода.

С ума сойти! Все, что мне твердили с малых лет, – полная ложь! Неужели я один в лагере ничего не знал? А Колот и остальные? Они тоже в неведении?

Как же я вскипел!

– И что же Сун’ра?