Одиночество шамана

Ребёнок замолчал, по его лицу будто пробежала лёгкая тень. Он вздохнул, и Марго вдруг почувствовала: на плечо опустилась невидимая рука мягко, которая мягко, но настойчиво потормошила её и заставила подняться с корточек.

Сергей Васильевич видел, как удивлённая Марго отшатнулась от малыша и, полная недоумения, растерянно пошарила в сумочке, пытаясь выудить из неё пачку сигарет.

– Какой-то он странный, – Марго пожала плечами. – Мне даже не по себе стало.

Зажигалка упорно не желала зажигаться: видимо, в ней испортился кремень. Спичек не было, а Марго отчаянно хотелось курить. И, как на грех, в округе не наблюдалось ни одного прохожего, у которого можно было бы попросить огонька.

– Скорей бы ваш приятель пришёл, – почти простонала Марго, наигранно преувеличивая свои страдания. – Может, он курящий, в отличие от вас.

Она сказала это таким тоном, будто равнодушие Сергея Васильевича к никотину – не достоинство, как принято считать, а самая что ни есть вредная привычка.

– Может, ещё раз попробовать ковырнуть замок? – предложил Сергей Васильевич. – Вдруг получится открыть? А спички у меня есть. Я ими газовую плиту разжигаю.

– Попытка – не пытка, – кивнула Марго.

– Да-да, да-да, – снова оживился малыш.

Сизая муха, путешествовавшая в волосах ребёнка, вдруг взлетела и повисла над его головой. Она висела как-то очень необычно для мухи: неподвижно, даже крылышками не махала.

Сергей Васильевич тем временем, благословясь, вложил ключ в замочную скважину, повернул его и, к своему удивлению, открыл дверь. Причём, легко и без всякой натуги. Он решил, что своё действие на старый механизм замка оказало подсолнечное масло соседки.

Оставив пакет с вином в прихожей, он, против своего обыкновения не разуваясь, прошмыгнул на кухню, взял коробок спичек и побежал на улицу. Марго обрадовалась возможности зажечь сигарету, похвалила Сергея Васильевича и, бросив малышу ласковый прощальный взгляд, взялась за ручку подъездной двери.

– Да-да, да-да, – встревожено загудел ребёнок.

Он явно не хотел оставаться один, потому что довольно резво спрыгнул с лавки и, переваливаясь, как утка, засеменил вслед за взрослыми. Марго, однако, прикрикнула:

– Нельзя! Жди свою маму. Она волноваться будет, если ты уйдёшь отсюда.

Сергей Васильевич, однако, был другого мнения. Он решил, что маленький идиот неспроста один: возможно, его просто-напросто подбросили на лавку, рассчитывая на добрых людей, которые позаботятся о нём. Или ещё проще: ребёнок – сын какой-нибудь бичихи, которая потеряла его по пьяни. Однако он был слишком чистенький, упитанный и никак не производил впечатления беспризорника. Нормальные родители не оставили бы такого малыша одного. Следовательно, случилось нечто неординарное. Может быть, лучше взять этого болванчика с собой и сообщить о найдёныше в милицию, или куда там в таких случаях звонят?

– Да-да, да-да, – идиотик закивал головой как китайский болванчик. При этом блаженства в его улыбке добавилось: он прямо-таки весь расцвёл.

– По-моему, он нас понимает, – сообразила Марго, – вот только говорить не хочет. Или не может?

– Какая разница! – махнул рукой Сергей Васильевич. – Не будем оставлять ребёнка одного. Не по-людски это.

– А муха-то будто прилипла к нему, – обратила внимание Марго. – Висит над ним как горный орел над вершиной Кавказа.

В самом деле, это было забавно и необычно: бедное насекомое продолжало висеть над головой ребёнка и, будто прикрепленное к невидимой ниточке, передвигалось вместе с ним. Малыш задумчиво пожевал пухлыми губами, пустил слюни, дадакнул пару раз и встряхнул своими кудрями. Муха наконец-то обрела способность двигаться и, оторвавшись от незримой ниточки, стремительно улетела прочь.

В квартире идиотик сразу облюбовал любимое кресло Уфименко и забрался в него с ногами. Взрослые тем временем быстро приготовили закуску: Марго нарезала помидоров с огурцами, накрошила в них зелени, сбрызнула постным маслом – получился салат, а Сергей Васильевич сноровисто отбил специальным молоточком несколько кусочков свинины и кинул их на сковородку.

Он терпеть не мог, когда на его кухне хозяйничал кто-то посторонний – привык всё делать сам, но, к его удивлению, Марго повела себя как-то очень просто и привычно, будто уже сто раз помогала ему готовить обед. Уфименко решил: свои люди, очевидно, свои даже там, где посторонние вызывают одно лишь глухое или явное раздражение.

Отбивные вышли на редкость удачными, а вино и в самом деле оказалось настоящим сухим, да и салатик, приготовленный Марго, тоже был вполне по вкусу Сергея Васильевича, которому вечно то соли не хватало, то с зеленью перебарщивали: он не любил, когда хозяйки, желая угодить, не жалели сдабривать закуски кинзой, сельдереем, базиликом и другими слишком пряными травами. Найдёныш тоже с удовольствием поел, и, насытившись, снова забрался в кресло.