Одиночество в глазах (СИ)

Тарьей ужасно нервничает и мечется со стороны в сторону по съёмочной площадке последние пять минут, прокручивая пальцами объектив фотоаппарата. Его даже не волнует мысль, что из-за собственного глупого страха он может сломать дорогостоящую вещь, которая принадлежит модельному агентству. Волна леденящего пота морозит спину, а ноги предательски подкашиваются от одной только мысли о том, что сейчас он должен провести практически полноценную фотосессию без непосредственного опыта. Главной задачей было оправдать надежды Камиллы и сделать качественные снимки, потому что от успеха фотосессии зависело его будущее в этом агентстве. Сандвик не стал лишний раз спорить с потенциальной начальницей, потому что ему позарез нужна была эта работа – у него не было ни малейшего права сидеть у Марлона на шее вечно. Впечатляющая снисходительность владелицы модельного агентства до сих пор оставалась для него загадкой. Тарьей был уверен, что именно Карл похлопотал о его судьбе, убедив помочь несчастному мальчишке-неудачнику. В горле гадко запекло от осознания собственной ничтожности. Юный фотограф даже не догадывался, кто на самом деле выдал ему билет в жизнь, удачливую и многообещающую.

- Волнуешься? – за спиной шепчет знакомый низкий голос, от которого Тарьея молниеносно бросает в жар. Блондин испуганно вздрагивает, но продолжает держаться уверенно. Фальшивая улыбка совершенно не убеждает Хенрика в его спокойствии, потому что изумрудные глаза слишком растерянно бегают по сторонам.

- Нет, я в порядке, - неуклюже врёт Тарьей, впиваясь пальцами в холодный фотоаппарат. Он крепко вцепился в него, чтобы грешным делом не уронить. Сандвик плавится под бесстыдным взглядом Хенрика, но не теряет контроль над собой. Холм замечает на его щеках мерцающий красными вспышками румянец и невольно улыбается. Это приводит Тарьея в ещё большее замешательство. Игра продолжается.

- Ладно, не буду тебя доставать. Лучше поскорее начнём, - спокойно выдыхает Холм, отходя от Тарьея на безопасное расстояние. Встревоженный фотограф-любитель и дорогой фотоаппарат в руках – провальное сочетание. Хенке будет гораздо приятнее насладиться видом смущённого мальчишки издалека, когда ему не придётся прятать глаза.

Хенрик останавливается посередине съёмочной площадки и с гордым видом усаживается в чёрное кожаное кресло. Холм испытывает особенное удовольствие именно при участии в эффектных и стильных фотосессиях, когда каждая деталь его аристократического образа сосредотачивает внимание на его природной красоте. Когда ты чувствуешь себя желанным и соблазнительным в кадре, то полностью погружаешься в образ, не отделяя от него себя настоящего. Безусловно, актёрские способности основательно его выручают, потому что для профессиональной модели главное – не переиграть, не пересечь тонкую черту между умелой подачей себя и кривляньем.

Тарьей слишком долго возится с настройкой фотоаппарата, и Холму все больше кажется, что парень с головой погрузился в опустошающий вихрь страха, который не собирается его отпускать. Но Сандвик рассеивает его сомнения в мгновение ока, когда начинает решительно приближаться к месту съёмки. Хенрик видит, что Тарьей блуждает мыслями далеко отсюда, что и не даёт ему свободно дышать. Из вчерашнего разговора с парнишкой Хенке сделал один верный вывод: в прошлом Сандвика осталось много серьёзных проблем, от которых тот тщательно пытается скрыться. Мальчишку что-то беспокоит, мучает, душит. На его юных плечах камнем лежит тяжёлая ноша, которая разрушает его жизнь. Докучные мысли роились в голове Хенрика, и он долгое время не мог расслабиться, нервно почесывая лоб.

- Может, сначала сделаем парочку снимков стоя? - внезапно заявляет Тарьей, привлекая внимание Холма. Тот непонимающе поднимает брови, но через мгновение кивает и послушно отодвигает в сторону кресло, застывая на пепельно-сером фоне, как каменная статуя. Хенрик вызвался самостоятельно передвигать нужный для фотосессии реквизит для того, чтобы их с Тарьеем оставили на съёмочной площадке одних. Но юному фотографу не обязательно об этом знать.

- Тогда работай, малыш, - холодная задумчивость исчезает с лица Холма со скоростью света, но это ни капли не удивляет Тарьея. За день общения с этим высоким блондином Сандвик успел изучить некоторые его уловки. Фотограф не медля приседает на одно колено, вызывая у Хенрика лукавую ухмылку, и принимается выстраивать картинку для достойного кадра.

Тарьею не приходится особо напрягаться, потому что Хенрик отлично ознакомлен с выгодными для его тела позами и в кадре не теряет времени даром. Сандвик мысленно подмечает, как искусно сидит на модели этот тёмно-синий атласный костюм, подчеркивая его худые плечи и вытянутый силуэт. Любопытный взгляд фотографа невольно останавливается на уложенных пшеничных волосах, которые солнечными лучами переливаются под широкой пеленой света. Бледное лицо дышит спокойствием и необъяснимой таинственностью, лишь багровые лепестки румянца разбавляют его строгость.