Читаем Одиночество в глазах (СИ) полностью

- Я принесла тебе зелёного чая с жасмином, - вкрадчиво шепчет Лиза, изучая глазами поникшее лицо Тарьея. Ей на секунду показалось, что парень не моргает и не дышит. Перед ней снова тот самый закрытый в себе, мрачный мальчишка, каким он переехал к ним почти неделю назад. Ни улыбки, ни блеска в глазах – привидение.

- Спасибо, - словно через силу выдавливает Сандвик и кивает Лизе в знак благодарности, но к чаю не притрагивается. Её беспокойство возрастает, когда она замечает свинцовые круги у блондина под глазами. Она без раздумий садится на край кровати, отставляя чашку в сторону.

- У тебя всё в порядке? - тревога бурлит в сиплом голосе Лизы, а глаза опускаются на сжатые в кулаки пальцы Тарьея. Она понимает, что парня что-то грызёт, выжимая из него последние капли хорошего настроения, но пока не понимает, с чем это связано, или с кем. – Что-то не так с работой?

Сандвик неожиданно зажмуривается и резко захлопывает крышку ноутбука, отодвигая его в сторону. Лиза следит за каждым его движением и в недоумении хмурит брови, но по-прежнему молчит. Парень нервно ерошит свои пшеничные волосы и переводит взгляд в окно. Грудь судорожно вздымается, а по коже пробегает едва ощутимая дрожь. Зелёные остекленевшие глаза соседа пугают Тейде, но она не решается нарушить сухую тишину, которая раздирает горло. Тарьей устало перемещается на край кровати, освобождая место для девушки. Лиза умилённо улыбается и забирается на кровать, усаживаясь рядом с блондином.

- Нет, Камилла звонила вчера, - хрипло отвечает Тарьей, робко поворачивая голову к Лизе. Та увлечённо слушает, впитывает каждое слово, и на её молочно-белом лице читается понимание. Голос парня садится с каждым новым словом, но он собирает остатки сил, чтоб хотя бы не выходить за рамки вежливости. – Она берёт меня на работу.

Лиза не показывает застывшего в глазах изумления, но Тарьей совершенно не выглядит счастливым, рассказывая ей последние новости. Его жизнь налаживается, но юный фотограф совершенно не ощущает облегчения. Наоборот, тяжесть в груди и угрюмые мысли нагоняют только паршивое настроение, которые упорно затягивает его в болото депрессии. Все трудности, от которых он бежал, сломя голову, по необъяснимой причине меркли, когда речь заходила об одном малознакомом ему парне. Осознание того, что Сандвик незаслуженно оттолкнул человека, который хотел узнать его поближе и, возможно, даже стать ему другом, разъедало его сердце изнутри. Блондин начинает беспомощно тереть виски пальцами, ощущая сверлящую боль. Одиночество? Бессилие? Нет, мучительное чувство вины.

- Тогда что с тобой? – Лиза мягко касается плеча Тарьея и смотрит на него с неприкрытым волнением. Парень начинает дрожать, и Тейде лишь боязливо водит пальцами по его спине, пытаясь помочь ему расслабиться. Она практически не знает этого мальчишку, но не может спокойно наблюдать за его страданиями. Марлон ведь тоже дико переживает.

- Лиза, по-моему, я оттолкнул хорошего человека, - протягивает Тарьей и приглушённо вздыхает. Лизе кажется, что в его глазах замерзают слёзы, но она лишь молча продолжает смотреть, бережно сжимая его плечо. Неужели этот парень снова перестанет улыбаться? Хотя за то время, что он провёл в их квартире, улыбающимся Сандвика видели раза два, не больше. По истечению нескольких дней соседей даже перестало это смущать.

- Если ты говоришь о Карле, то он отходчивый, - улыбается Лиза, пытаясь поймать в потускневших глазах соседа хоть искру надежды, но тот лишь безмолвно смотрит в пустоту. Тарьей практически не слышит слов Тейде: уши режет приглушённый стук его сердца, дыра в котором разрастается всё больше. Сандвик задыхается от чувства вины и не знает, как исправить ошибку.

- Я говорю о друге Карла, Хенрике, - содрогается Тарьей, чувствуя привкус горечи на губах от одного лишь упоминания имени того самого парня, образ которого крепко засел в подкорке его сознания. Сандвик ловит на себе вопросительный взгляд Лизы и деревянным голосом добавляет: - Да, ты всё правильно поняла. Я – гей.

- Я догадывалась, - кивает Лиза, не обращая внимания на смущение Тарьея. Заявление соседа не стало для девушки особым открытием, потому что она с первого дня заметила, какие неоднозначные взгляды пускает Сандвик в сторону её парня. Марлон лишь недовольно отмахнулся, когда Тейде озвучила ему свои подозрения, но теперь стало ясно, что определённый смысл в них всё-таки был. Предположения Карла по поводу мальчишки оказались далеко не шуточными: его гей-радар функционирует успешно.

- Именно из-за этого я и сбежал из дома, - внезапно выдаёт Тарьей, и сам удивляется своей безрассудной откровенности. Но он почему-то доверяет Лизе, хотя плохо её знает, впрочем, как и других обитателей квартиры. Он сглатывает тяжелый ком в горле и продолжает: - Мои родители и друзья не приняли меня таким.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Услышанные молитвы. Вспоминая Рождество
Услышанные молитвы. Вспоминая Рождество

Роман «Услышанные молитвы» Капоте начал писать еще в 1958 году, но, к сожалению, не завершил задуманного. Опубликованные фрагменты скандальной книги стоили писателю немало – он потерял многих друзей, когда те узнали себя и других знаменитостей в героях этого романа с ключом.Под блистательным, циничным и остроумным пером Капоте буквально оживает мир американской богемы – мир огромных денег, пресыщенности и сексуальной вседозволенности. Мир, в который равно стремятся и денежные мешки, и представители европейской аристократии, и амбициозные юноши и девушки без гроша за душой, готовые на все, чтобы пробить себе путь к софитам и красным дорожкам.В сборник также вошли автобиографические рассказы о детстве Капоте в Алабаме: «Вспоминая Рождество», «Однажды в Рождество» и «Незваный гость».

Трумен Капоте

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика