Одиночество в глазах (СИ)

- Я знаю, просто выслушай меня, - умоляет Хенрик, приближаясь к Тарьею. Тот насуплено выставляет руки перед собой, и Холм окаменевает на месте. Грёбанное чувство дежавю. Они с Тарьеем вернулись к началу. Тот самый момент, когда Сандик впервые убежал от Хенке. Тот самый момент, когда внутри Хенрика всё оборвалось и он понял, что безнадёжно влюбился. Тот самый момент, когда Тарьей впервые почувствовал себя живым после приезда в Осло. Это была прошибающая искра, которая прямо сейчас может угаснуть, оставляя после себя мерзкий запах гари.

- Я услышал достаточно, - шмыгает носом Тарьей и сползает вниз по стене. Он обречённо опускает голову на колени, чтобы незаметно вытереть слёзы, но Хенрик всё видит. Его сердце скрипит от боли и расходится по швам от измученного вида Сандвика. Он не может поверить в то, что заставляет своего солнечного мальчика плакать. Сандвик проклинает себя за слабохарактерность, но не может скрывать горечи в глазах.

- Что бы ни наговорила обо мне Тереза, это клевета, - упрямо твердит Хенрик и тяжело вздыхает, опускаясь рядом с Сандвиком. Тот растерянно трёт лицо ладонями и вздрагивает от каждого вздоха Холма. Хенрик на грани нервного взрыва, потому что не понимает, в чём должен оправдываться перед Тарьеем. Унизительное чувство вины давит на него бетонной плитой, а Сандвик даже не пытается просто его выслушать. Он обижен и напуган, потому что не справляется с бурным наплывом чувств, не может их контролировать. Кроме Хенке, никто не сможет его спасти, никто не вытащит его из трясины, в которую Сандвик попался по глупости.

- Она сказала, что ты слишком хорош для неё, - вздыхает Тарьей и поднимает потухший взгляд на Хенрика. Сандвик меньше всего на свете хочет обвинять Хенке, кричать или злиться на него. Томительный страх быть покинутым таится в сердце и нещадно ранит. От одной мысли о том, что Холм может вернуться к Терезе и оставить его, Тарьею хочется напиться до беспамятства и набить кому-нибудь морду. Только вот Сандвик не привык выпускать пар таким способом – он всегда был примерным галантным мальчиком, который привык добиваться своего. Может, стоит просто перестать распускать нюни и взять ситуацию в свои руки?

- Что? – удивлённо кривит губы Хенрик и отводит взгляд в сторону. Ему жутко хочется пнуть себя за глупую манеру делать из мухи слона, которая в очередной раз сыграла с ним злую шутку. Он нафантазировал себе гору ругательств, которыми Тереза засыплет его с ног до головы, чтобы выставить последним подлецом в глазах Тарьея. Еггесбо оказалась в сто раз умнее Хенрика, потому что не стала перекладывать вину на него. Щемящая обида не угасла в сердце парня, поэтому он так легко и поддался гневу.

- Я понял, почему тебя так напугал мой разговор с Терезой, – приглушённо вздыхает Тарьей и опускает поникшие глаза в землю. Он сдерживает слёзы, которые душат за горло, но упрямо продолжает, пока ноги ещё держат его. – Ты думал, что она наговорит мне лишнего и испортит нашу дружбу. Ты сам это сделал, Хенрик, потому что побоялся признать, насколько она тебе дорога.

- Знаешь, ты прав. Я испугался, - голос Хенрика трещит, ломается, а слёзы наворачиваются на глаза. Он не может потерять своего солнечного мальчика, он не сможет без него. Не протянет и дня без его невинной улыбки, без блеска изумрудных глаз, без милых кудряшек. - Но только потому, что не хотел потерять тебя. Мы знакомы неделю, а уже успели поссориться. Когда я увидел тебя впервые, я понял, что должен узнать тебя поближе. Меня ничего не связывает с Терезой. Она – моё прошлое.

- Ты зря переживаешь, потому что она не оскорбляла тебя, - Тарьей открыто смахивает со щеки слезу и поворачивается к Хенрику, который блуждает глазами по асфальту. Сандвик ищёт в темноте руку Хенке, потому что его тревожит дрожь в дряблом голосе парня. Он понимает, что доводит Холма до безумия своим странным поведением, и хочет исправить ошибку. Тарьей не готов расставаться с чувствами, которые греют его душу. - Тереза сожалеет, что предала тебя.

- Для меня слишком драматично, когда моя бывшая разговаривает с моим потенциальным парнем, - игриво подмигивает Тарьею Хенрик и находит в темноте его руку. Сандвик облёгченно выдыхает, когда холодные пальцы накрывают его ладонь. Тарьей замечает ту самую сладостную улыбку на бледном лице, которая обезоруживает его, парализует лютой молнией, пьянит похлеще крепкого виски. Огненная искра вспыхивает с новой силой, мгновенно заживляя кровоточащую рану, и пронзает сердце насквозь. Теперь Сандвик точно понимает, что это случилось. Всё изменилось раз и навсегда.

- Издеваешься? – цедит сквозь зубы Тарьей, едва сдерживая смех. Он не может перестать улыбаться, когда рядом с ним прямо на асфальте сидит Хенрик и держит его за руку. Их руки крепко переплетены, а сапфировые искрящиеся глаза смотрят в любимые зёленые, которые горят непозволительно радостно.