Одиночество в глазах (СИ)

- Ти не такой, - рычит сквозь зубы Герман и бросает на Томаса убийственный взгляд. Хэйс вытаскивает его за шиворот из гибельной пропасти, на краю которой тот висит уже полгода. Томмераас слепо верит в то, что время можно отмотать назад и вернуть всё на круги своя. Но Тарьей не давал о себе знать, пока Герман сам не позвонил. Звонок, который выдернул сердце, сжимая его в кровавый сгусток, и окунул с головой в грязь. Нельзя быть таким жалким, но чувства сильнее разума: - Должна быть другая причина.

- Не цепляйся за прошлое, - возмущается Томас и залпом выпивает всё содержимое бутылки. Он недовольно вздыхает и смотрит исподлобья на Германа. Складывается впечатление, что Томмераас его не слушает. Хэйс видит только вздрагивающие ресницы и дёргающийся кадык. Снова стеклянные глаза. Снова мраморная горечь на лице. Томас твердит почти приказным тоном: - Он забыл тебя, и ты его забудь.

Герман откидывается на спинку кресла и насовывает на глаза черные очки. Он не помнит, когда последний раз нормально спал. Свинцовые круги под глазами и расплывчатая бледность – его вечные спутники по жизни. Томмераас пытался ходить на свидания, общаться с другими парнями, но они сами рано или поздно обрывали контакт. Никому не нужен замкнутый парень с хронической депрессией, умело скрытой под толстым слоем дерзости и сарказма. Только безупречные манеры не позволяли Герману рассмеяться потенциальному ухажёру в лицо и в первый же день послать его куда подальше. Он неделями бродил по городу, как псих, разыскивая в толпе знакомый силуэт. Жасминово-зелёные светящиеся глаза. Непослушные песочные кудряшки. Багряно-красная бейсболка. Тарьей был слишком далеко от него – в Бергене.

Сколько раз Томмераас просыпался в холодном поту по ночам, когда Тарьей прокрадывался в его серые сны, раскрашивая их хитроумными узорами воспоминаний. Все усилия и внутренняя борьба оказались бесполезной тратой времени. Недавно Герман узнал, что Сандвик живёт в Осло почти целый месяц, но так и не удосужился выйти на связь. Позвонить. Написать. Объясниться. Если бы знал, что Тарьей не любил его, Томмераас не цеплялся бы за него сердцем, как щупальцами, не строил бы воздушные замки надежд, не расчленял бы себя любовью, намертво залёгшей внутри. Он бы позволил себе быть счастливым, с кем-то другим. Но он не собирался сдаваться. Лиза совершенно случайно проболталась о новом соседе по имени Тарьей. Номер Сандвика тоже случайно перекочевал в телефон Германа, пока девушка была в душе после тренировки. Впервые в жизни Томмераас был благодарен судьбе за то, что он занимается танцами, за то, что он общается с Тейде, за то, что танцует с ней в одном коллективе.

- Я просто хочу поговорить с ним и разобраться, - тянет через силу Герман и накидывает на голову капюшон черной толстовки. Хочется завернуться в рулон холодного безразличия, чтобы прогнать из головы зудящие мысли. Чтобы выжечь из сердца любовь, которую топчут ногами, как тлеющий окурок. Чтобы отгородиться от жалости Томаса, который может просверлить своими застывшими глазами дыру. Сердце бьётся утруднено, но Герман пытается сосредоточиться на застойной тишине.

- Как ты его найдёшь? – удивлённо выгибает бровь Томас и замечает на лице Германа беглую улыбку. У Хэйса ладони чешутся от негодования: этот засранец наверняка уже нашёл способ связаться с Тарьеем. Лицо Германа окрашивается нескрываемой радостью. Томас знает, что друг никогда не терял надежду. Он упрямо пресекал попытки Хэйса познакомить его с очередным смазливым коллегой и отмахивался от напутственных речей о будущем. Томмераасу не нужно было будущее без Тарьея. Без его Тарьея.

- Я уже нашёл, - на губах Германа расцветает тусклая улыбка, и Томас замирает от его вибрирующего голоса. Томмераас светится, как начищенный таз, и ёрзает на стуле от нетерпения. Сердце яростным пламенем пробивает грудную клетку, а голова становится тяжелее с каждым новым вздохом. Герман мечтает скорее увидеть Тарьея. - Он работает в «ManiaModels» фотографом.

- Откуда узнал? - спрашивает Томас, и Герман съёживается под его острым взглядом. Хэйс быстро замолкает и выжидающе смотрит, будто пробирается в душу по лестнице подозрений шаг за шагом – ребро за ребром. Томмераас не одобряет неутихающего рвения лучшего друга, потому что хочет оградить его от страданий. Герман не думает о последствиях – чувства все ещё затмевают разум. Если он не попытается собрать по крупицам то, что они с Тарьеем развалили по неопытности полгода назад, никогда не простит себе этого.

- Лиза разболтала, что у них появился новый сосед, - ухмыляется Герман и тянется правой рукой к виски. Томас резко ударяет по пальцам, как вредному ребёнку, и без лишних слов отбирает бутылку. Тело прошибает нервная дрожь, и Томмераас нуждается в успокоительном, но друг не позволит напиться среди белого дня. Герман задумчиво смотрит в окно, но скрыться от беспокойных мыслей не получается. Вязкий пучок застрял в голове, как жалящее копьё – яд распространяется по организму медленно и болезненно.