Одиночество в глазах (СИ)

Марлон разливает горячий чай, напевая себе под нос неизвестную песню, а Тарьей уже несколько минут возится с коробкой торта, пытаясь её снять. Лангеланд украдкой наблюдает за метаниями друга и с трудом сдерживает смех. Тарьей постоянно летает в облаках и не может на чём-то сосредоточиться больше минуты – не перестаёт думать о Хенрике. Сложно не думать, когда он находится за стенкой в компании твоих друзей. Нет, его изводит не бессильная ревность или злость. Такие чувства терзали его, словно ржавая проволока, когда он встречался с Германом. Тарьею хотелось расквасить себе лицо каждый раз, когда он сравнивал Германа и Хенке. Холм был его полной противоположностью. Честный, внимательный, открытый, надёжный. В таких влюбляются с первого взгляда, с первого вздоха, с первого слова. Он завораживает искрящимся чувством юмора и трескуче-сухим голосом, который пеплом оседает в лёгких. В его глазах плескаются морские волны, переливающиеся на солнце. Но Германа он тоже полюбил за что-то или несмотря ни на что. Воспоминания серым туманом обволакивали разум.

- Тебя сегодня не узнать, - улыбается Марлон, вдыхая пряный аромат чая. Тарьей мечется у него за спиной и учащённо дышит, но Лангеланду не нужно смотреть на него, чтобы разгадать истинный ход его мыслей. Сандвик тянется невидимыми нитями к Хенрику, снося на своём пути толстые стены. Марлон никогда не видел Тарьея таким беззаботным и счастливым – просто светится изнутри. - Куда ты дел старого Тарьея и кто ты такой?

- Я просто… счастлив, - Тарьей смущённо опускает голову, скрывая за взъерошенными песочными кудряшками густой румянец. Сердце стучит свинцовой дробью, зашивая под кожу росчерк молочно-белого лица Хенрика. У него ладони потеют, а перед глазами кружатся разноцветные кольца. Холм сидит в соседней комнате, хохочет звонко и оглушительно, выслушивая очередную нелепую шутку Карла, широко улыбается Лизе, которая наверняка не сводит с него глаз. Необъяснимые ощущения червячком вьются в груди, прокусывая сердце до крови. Влюблённость перерастает в зависимость, фатальную одержимость. Сандвику становится страшно.

- Вы выглядите счастливыми, - голос расслабленный и уверенный, а в серых глазах Марлона серебрится теплота. Взгляд Тарьея тянется в гостиную, но это ни капли не смущает Лангеланда. Он, как никто другой, наслышан о всепоглощающей любви, бороздящей на дне сердца, которая кружит голову и распыляет разум на крупицы пыли. Марлон давно встречался с Лизой и любил её по-настоящему. Со временем ураган чувств вылился в тёплое спокойное море, но любовь не угасла – она только окрепла со временем. Лангеланд загадочно улыбается собственным мыслям: - Хенрик меняет тебя.

- Да, он влияет на меня каким-то волшебным образом, - мечтательно закрывает глаза Тарьей, впечатываясь ладонями в шершавую столешницу. На краснощёком лице переливается улыбка, а в глазах блещет шальной огонь. Сердце барахтается под рёбрами, отбивая весёлый ритм, а на коже морозными лепестками оседает дрожь. Снова в мыслях выплывает до боли родной силуэт, который теплится языками пламени по венам. Вкрадчивый шёпот продырявливает натянутую тишину: - И мне нравится это.

- Я рад за вас, правда, - Марлон хлопает друга по плечу и провожает его светлым взглядом, выставляя на поднос чашки с ароматным чаем. Он с нехитрой радостью улыбается вместе с Тарьеем, и ему становится легче дышать. Поддержка друзей – это подарок свыше, который Сандвик не рассчитывал получить достаточно долго. Ему приятна забота его новых соседей, потому что в ней нет ни следа жалости. - Сейчас пришлю Хенрика тебе помочь, а то ты уже измаялся без него.

Марлон исчезает за дверью кухни, унося на подносе пять чашек горячего чая. Дымчатая дорожка пара кольцами взвевается в воздухе, оставляя сладкий аромат. Тарьей разрезает кремовый торт, смахивая со щеки всклокоченные волосы, и окидывает бумажным взглядом опустевшую кухню. Из соседней комнаты доносятся заливные возгласы и звон чашек, разбавленный искорками смеха. Сандвик мысленно рисует сливочные черты лица Хенрика, который искусно касается своими румяными губами фарфора. Текучая вода его глаз ослепляет, а солнечные зайчики паутинками расползаются вокруг. Духмяные нотки лаванды, мёда, табака, кипариса и сандала крутящейся лентой пробиваются сквозь дверную щель. До дрожи знакомый аромат Хенрика стынет на дне колотящегося сердца Тарьея. Он никогда не сталкивался с такими сильными чувствами, и сокрушающий вихрь в груди затягивал всё глубже. Разве настоящая любовь настолько безумная и неудержимая? У Сандвика невольно дёргается рука, когда раздаётся гремящий звонок телефона. Это точно были родители – другие варианты Тарьею на ум не приходили.

- Привет, Ти, - Тарьей удивлённо таращит глаза на неизвестный номер на экране, и через секунду слышит подозрительно знакомый голос. Дерзкий. Холодный. Приглушённый. Цепи сомнений обвязывают голову, и Сандвик недовольно хмурится.