Одиночество в сети. Возвращение к началу

– Скорее всего, нашла ее на помойке, рядом с супермаркетом. Интересно, однако, что сожрать ее решила все-таки здесь. Видимо, чувствует себя здесь в полной безопасности, – говорила женщина, наблюдая за этой сценой. – Простите за вторжение. Пожалуйста, крепко обнимите пани Надю, – сказала она, надевая ошейник на собачку.

Когда они оказались у калитки, младший мальчик оторвался от матери. Он встал перед Якубом в воинственной позе, взял себя в руки и объявил решительно:

– А мой папа тоже любит грызть кости. Но не такие большие. А еще Дейзи мне сказала, что вас любит, – добавил он, пристыженный, и поспешил к двери.

Якуб полил грядки, подстриг самшиты в горшках на террасе. Он вспомнил радость Нади, когда однажды утром она ворвалась в кухню с криком:

– Кубусь, ты не поверишь! Кто-то подбросил нам три больших самшита ночью! Представляешь, сферические! В каменных горшках!

Он помнит, что спокойно ел овсянку с кефиром и, притворившись равнодушным, парировал:

– Поверю.

– Да нет, Кубусь, ты лучше иди скорее и посмотри!

Когда она потянула его за собой, он прекрасно знал, что увидит. Накануне вечером они с Витольдом подъехали к дому на фиате службы доставки и перенесли самшит в сад.

– Интересно, а как я объясню Марике грыжу? – жаловался Витольд, когда они, задыхаясь и кряхтя, тащили вторую кадку. – Ведь у меня уже на третьем растении оба яйца оторвутся и член сломается. И какая польза тогда ей будет от меня? Ну, какая? Марика радуется даже купленному в сетевом магазине тюльпанчику, а тебе сразу весь ботанический сад подавай…

– Вит, кончай трепаться. Неси тихо, – прошипел он.

Он думал об этом, попивая кофе на террасе. Завибрировал телефон. Он увидел напоминание из календаря: «Мама, 4 августа, Нью-Йорк», и ощутил беспокойство. Он не разговаривал с ней несколько дней, но был уверен, что она вылетает через день после Нади. Забыл только, что Надя вовсе не полетела. Он набрал номер матери.

– Ты уже в Нью-Йорке, мама? Даже со своим единственным сыном не попрощалась. Ты, наверное, больше меня не любишь, – сказал он, силясь изобразить спокойствие.

– Пока что я в восьми трамвайных остановках от тебя. Я угадала? Я лечу поздно вечером, через Франкфурт. Там ночую и только утром «Люфтганзой» в Нью-Йорк. А почему ты спрашиваешь, сынок?

– Потому что я хочу поехать с тобой в аэропорт.…

Он никогда не провожал ее в аэропорт. На вокзал тоже. Он не знал, был ли это сознательный выбор его матери или просто так у них в семье сложилось. От отца он знал, что мама не любит, когда ее провожают, такая уж она.

– Я все еще люблю тебя, и не перестала бы тебя любить, даже если бы ты не попрощался со мной. Это всего на пару дней. Дай угадаю, – добавила она. – Тебе понравился аэропорт? Ты был там вчера вечером и хочешь снова сегодня, да? – иронично спросила.

– Представляешь, не был. Кроме того, не все любят аэропорты так, как любишь их ты, – ответил он.

– Я их не люблю, сынок. Особенно один, есть такой, – призналась она. – А почему ты не был? Отменили ее рейс? – спросила она.

Он рассказал ей о внезапном изменении планов и огромном трейлере с прицепом, который утром перекрыл улицу перед Надиным домом.

– Бедная девочка. Это долгий путь, и такие молохи быстро не ездят. Супер, что ведет ее подруга. Женщины водят безопаснее. Отдал свою Надю в хорошие руки. Давай, приезжай к маме домой, а то давно тебя не видела. Может, если одна женщина уехала, ты навестишь другую, которая любит тебя не меньше? Кроме того, я приготовила для тебя рассольник! Если не любовь к матери, то, возможно, аппетит приведет тебя сюда. – Она засмеялась в трубку. – В аэропорту я должна быть к семи вечера. У нас будет много времени. Только ты и я. Папа на работе, отрабатывает поездку в монастырь. Так что будем вдвоем, посплетничаем о жизни в монастыре. А может быть, и о монашках. Твой папа говорит только об одной. О настоятельнице. Он ею очарован. Впрочем, твоей Надей еще больше… Приходи. Я соскучилась по тебе. Я вызову такси. Скажи только, куда прислать.

– Конечно, приеду. Вот только улажу кое-что в городе и приеду.

– Буду ждать.

Подошел к кустам смородины. Нашел место, в котором Дейзи сделала подкоп под забором, засыпал его землей, а сверху положил несколько камней. Потом вернулся на кухню. Из холодильника достал кефир, а из хлебницы – пшеничную булочку. Положил все в полиэтиленовый пакет и вместе с книгой запихнул в рюкзак. На улице он вдруг представил маленькую Дейзи, пытающуюся пересечь проезжую часть между несущимися на бешеной скорости автомобилями, быстро развернулся, побежал в сад, убрал только что положенные им камни, расчистил от земли проход, отогнул прутья ограды в том месте, где пролезала собачка.

Пусть приходит сюда, когда ей вздумается.

На площади перед магазином он пытался найти Искру. На скамейке перед винным отделом сидело несколько мужиков, но Искры среди них не было, не было и того типа в полосатой майке. Он вошел в магазин и подошел к холодильникам с мясом. Увидел толстую продавщицу, которая в свое время так жестоко прогнала Искру из магазина.