Одиночка

«Чтобы трахаться с мужиками, ребенка одного оставляла, а церкви доверить не можешь», – сказала бы какая-нибудь старушка и оказалась права. Но тогда и Саша была другой.

Она подняла коляску на паперть, немного подумала, завела в двери и обрадовалась, что слева в темном углу было место, где спящий ребенок будет совсем незаметен. На телефоне поставила таймер на 60 минут. На всякий случай. И спокойно, размеренно пошла изучать храм. Вспомнила, что не накинула платок, полезла в сумку, расправила его, завязала. Наконец не чувствовала себя преступницей.

Саша не могла объяснить, почему ей так нравился фирменный фирменный, надо же, придумала запах таких мест. Пахло ладаном, терпким духом и Богом Как пах Бог, и пах ли он вообще, и можно ли было задавать такие вопросы как и думать такое ответить было сложно. Да и спрашивать было и неловко, и не у кого – вокруг лишь медленно передвигались тени.

Она резко повернула голову вправо – не так, слишком резко – и вниз, взгляд упал на портфель, вполне себе дорогой. Подняла глаза выше – мужчина, в хорошем костюме и пальто, поклонился, застыл, а рукой крестится. И что-то шепчет, и что-то просит. Интересно, что?

Сзади кто-то покряхтел. Саша встрепенулась и обернулась на звук. Старушка в платочке стояла так близко, что можно было обнять, дотронуться, не делая шага вперед. Но но зачем обнимать и дотрагиваться до чужого человека? Она что-то жевала, кажется, это была трава или листья. Она пахла общей атмосферой.

– Почему в кроссовках и джинсах, нельзя так ходить в церковь, мама, что ль, не научила? – проскрипела старушка, не глядя на Сашу.

не научила, ей не до обуви в храме было, нет

Саша вежливо улыбнулась, прошептала: «Извините, я не знала, в следующий раз» – и отошла к свободной иконе Богоматери. Огонь на пятидесятирублевых свечках догорал и догорал, но догореть никак не мог, тянулся тоненько, мерцал.

Как это, верить в Бога? Как это, принадлежать, служить ему? Опираться в сложных ситуациях, знать, что не одна. Действительно ли становится легче? А когда? Что нужно для этого сделать? Что?

поверить, вот и все

Так не бывает. Как это – просто поверить?

просто впустить в себя Бога

Но как? Если мозг не привык, мозг не заточен искать помощи вне, не хочет просить, умолять. Он не приучен, она – одиночка-Саша, одиночка-мать, без любви в сердце – не приучена.

надо верить

Во что? В дяденьку на небе? В то, что только он знает судьбу человека и дает испытания по силам…

верь

…по силам, каждому по силам, но кому-то слишком много испытаний, слишком много горя, слишком мало надежды. И что?

– Просто верь, говорю.

Что?

Старушка, которую оскорбил ее наряд, опять подошла слишком близко. Кто сказал последнюю фразу: она или это Саша сказала в своей голове?

– И что ты? – спросила старушка.

– Простите?

– Ты в первый раз?

– Да.

– Вот молодежь невоспитанная. Почитала бы хоть, как в церкви себя ведут, если мать не научила. Нельзя без почитания к Богу. Это Его храм. Относись с уважением и веди себя подобающе.

Иначе он тебя не примет, иначе ты тут не нужна слышалось сквозь слова.

– Обязательно.

Саша взглянула на будильник. Еще 29:45. Хотелось сказать, что она пришла к Богу, а не к старушке, но не стала. Старушка не отводила от нее взгляд.

– Ну, чего страдаешь? Из-за мужчины, небось. Пьет?

Саша покачала головой.

– Бьет?

Опять головой.

– Другую нашел?

– Его нет.

– Ну и что переживать? Помолись, что нет. Молиться, правда, тоже не умеешь? Святых не знаешь.

Саша нехотя кивнула и отвернулась.

– Найдешь мужа, и семья будет, деток родишь. У каждого своя судьба. Я всю жизнь набожной прожила, Бог терпел, и я терпела, зато дети и внуки, к Богу всю жизнь близко, а муж помер, да и жить легче стало без этого пьянч… А ты за кого помолиться хотела?

– За здоровье, за ребенка.

Старушка не успела ничего посоветовать. Крик разнесся таким страшным эхом, что Саша аж подпрыгнула.

– Извините, – пролепетала она и бросилась к коляске.

Сердце стучало. Саша хотела выскочить скорее, прервать эту цепь стыда. Двери поддались не сразу, но, когда коляска оказалась на улице, можно было выдохнуть. И успокоить малыша. Он вскоре снова заснул, убаюканный ровным движением. А она наконец заметила, что даже не застегнулась и по-прежнему была в платке-шарфе.

опять приступ, опять

А тут еще и звонок с неизвестного номера. Саша ответила, остановилась посреди дороги, закрыла второе ухо ладонью, потому что ничего не могла расслышать из-за шума улицы.

– Здравствуйте, да, мы записывались.

В телефоне говорили. Она слушала. Люди обходили коляску с разных сторон.

– На завтра? Да, можем рано, хоть во сколько. В 8:30, поняла. Спасибо большое, спасибо.

– Ура, мой сладкий, завтра на прием к самому крутому доктору! – радостно сообщила она спящему мальчику. Не удержалась. Не через полтора месяца, а завтра появилось одно окно для приема. Ну чем не чудо?