Одиночный полёт

Левее него по полю бежали три немецких солдата. Один из них был в очках. Немцы не видели капитана. Хлоп! — прозвучал пистолетный выстрел. Бежавший впереди немец на мгновение остановился, словно споткнулся обо что-то, и опрокинулся на землю. Двое оставшихся полоснули из автоматов по невидимому стрелку и залегли. Капитан опустил пистолет.

"Забавно",- машинально подумал он, хотя ничего забавного в этом не было. Кто-то убил очкастого немца, в которого целился н он, но кто?

Надо было помочь невидимому стрелку. И надежда появилась — может, и не конец еще?

Солдаты сделали перебежку. Хлопнул еще один выстрел, но стрелок промахнулся. Немцы снова залегли, и теперь капитан оказался у них в тылу. Он устроился удобнее и, взяв на прицел место, где лежал ближний к ному солдат, замер.

Как он и ожидал, немец начал следующую перебежку с того места, где перед этим залег, заранее приговорив себя к смерти. Еще будучи на финской войне. Грабарь крепко усвоил правило никогда не начинать перебежку, не сменив перед этим позиции. Не видя упавшего солдата, финны обычно брали на прицел кочку или кустик, за которым он находился. И как только боец начинал подниматься для следующей перебежки, раздавался выстрел. Надо было отползти в сторону хотя бы на метр и тогда подниматься. Пока противник успевал увидеть атакующего, пока переносил винтовку, пока прицеливался, проходило шесть-семь секунд. А за это время даже самый нерасторопный может пробежать двадцать-тридцать метров.

Как только немец начал подниматься. Грабарь нажал спуск. Солдат ткнулся головой в землю. Второй поднялся на секунду позже, сделал два шага и тоже оказался под дулом пистолета. Снова хлопнул выстрел, немец подпрыгнул, раскинул руки и упал на спину.

Капитан приподнялся и, не обращая внимания на боль в боку, торопливо пополз к убитому неизвестным стрелком немцу. Тот лежал лицом вниз и не шевелился. Капитан схватил валявшийся рядом автомат, передернул затвор и настороженно оглянулся, готовый дать очередь.

С. противоположной стороны поля шагал Тесленко, размахивая пистолетом и широко улыбаясь. Он явно был доволен всем случившимся.

— Ловко вы их…- начал было он, но капитан оборвал его:

— Заберите оружием

Теперь прятаться уже не было смысла. Немцы, если они были поблизости, слышали выстрелы. Надо как можно быстрее уходить в лес. Грабарь поднялся и, постанывая, заторопился через поле. Поравнявшись с сержантом, приказал:

— Индивидуальные пакеты тоже заберите. Сержант хотел было что-то сказать или спросить, но Грабарь прикрикнул:

— Без разговоров, быстро! Да спрячьте, наконец, свою хлопалку! Что вы размахиваете ею, как игрушкой!

Сержант торопливо сунул пистолет в карман и склонился над немцами. Потом догнал капитана.

4

— Не ранены? — спросил Грабарь, когда деревья сомкнулись за их спинами. Он пошел медленнее, тяжело отдуваясь.

— Никак нет, товарищ капитан, — обрадованно проговорил сержант. — Меня аккуратненько сбили. Упал прямо на это дурацкое поле, забежал в лес, гляжу — и вы горите. Ну и перепугался же я! Я видел, как вы выпрыгнули, все ждал, когда парашют раскроете, а вы не раскрывали. А потом уже над самым лесом — хлоп! Немец в дураках остался — он ведь до самой земли за вами пикировал и все равно проскочил. Потом развернулся и ну со злости полосовать по лесу. Смех! Ну, я спрятал парашют, думаю, надо капитана выручать. Только добежал до середины поля — трах-бабах! — фрицы. Ну, я начал давать им жару…

Капитан посмотрел на него тяжелым взглядом, пожевал губами. Ну что ты будешь делать с таким героем! Ведь напорись они не на резервистов, а на обстрелянных солдат, — уж будьте уверены, они превратили бы обоих летчиков в решето. Уж те-то знают, и где залечь, и когда встать, и как стрелять. Им дико, невероятно повезло, а этот думает, что иначе и быть не могло, что он со своей хлопушкой невесть какая гроза для немцев…

Капитану хотелось обругать этого несмышленыша самыми последними словами. Но вместо этого он спросил:

— Ползать вас не учили?

— Чего-о? — не понял тот.

— Ползать, спрашиваю, не учили?

— Стану я ползать перед фрицами! Капитан промолчал. По его лицу прошла судорога, он запнулся и схватился за бок. Тесленко взглянул на него с тревогой:

— Что с вами? Грабарь передохнул.

— Ничего. Шагайте.

— Вы ранены?

— Шагайте! — с раздражением повторил капитан. Сзади послышались отдаленные крики, треск автоматов. Капитан насторожился.

— Сколько магазинов вы подобрали? Тесленко посмотрел на него с замешательством.

— А я… не заметил их…

Грабарь остановился, резко повернулся к сержанту. В его глазах промелькнуло бешенство.

— Что-о?!

— Я ведь не знал…- испуганно пролепетал тот.

— Ладно… Сбейте патроны из обоих автоматов в одну коробку. Оставьте один автомат, второй выбросьте.

Он вынул из своего автомата рожок и вставил новый, полный.

Заметив, что сержант вертит в руках автомат, не зная, что с ним делать, протянул руку:

— Дайте сюда!

На ходу перезарядил оружие, протянул Тесленко. Они шли до тех пор, пока крики и выстрелы сзади не смолкли. Тогда капитан остановился и опустился на землю.