Одинокая лисица для мажора

Я собой Лиску прямо-таки растер по столу, зажмуриваясь до разноцветных вспышек под веками и сцепляя зубы до хруста — так прижало вставить ей. Я эгоистичная сволочь по жизни и любую другую в подобных обстоятельствах наверняка уболтал бы дать мне и потерпеть. Ну или отсосать хотя бы. Но прикол в том, что я не помню такого дикого стояка на других. Так, чтобы мозг отключался на раз и практически полностью. Даже с Рокси, или уж особенно с ней, там все не так было. С любой другой я себя запросто бы сдержал или нашел, кем перебиться. А вот с Лиской и терпежа с самого начала никакого моего не хватало, и быть тварью, на все плюющей ради своего кайфа, не выходило. Не выходило. Само как-то. Так что кайфануть пока предстоит только моей девочке, я и ручной работой обойдусь. Нам обоим ее удовольствие необходимо на будущее. Чтобы оно было. Типа мой вклад в совместное потом. Подсажу на удовольствие, вышибу из головушки рыжей и буйной всякие свободолюбивые мысли.

Укусил чуток упругую ягодицу, коварно ухмыльнувшись вскрику и дрожи. Вобрал ее аромат до рези в легких и задержал выдох, наслаждаясь тем, что в голове зашумело, как от наркотического дыма. Потерся мордой небритой, уделывая себя в ее влагу, и снова оскалился довольной хищной зверюгой, услышав протяжный стон. Вот так, Лиска моя, я еще и не начал, а ты и протекла вся для меня и поплыла, походу, совсем. Да и меня поперло от твоего вкуса, и реакции уже не тормознуть, пока оргазм твой не словлю. Вылизывал, терся, зубами прихватывал, выцеловывал, тиская нещадно ее ерзающую задницу обеими лапами. Хотел понежнее, запряг неторопливо, но только она застонала, потекла мне на язык водопадом — и сорвало резьбу на хер. Погнал мою девочку к финалу на скорость, потому что у самого бедра, поясницу и промежность сводить стало от бешеной нужды двигаться, рваться в нее за своим наслаждением.

— Анто-о-о-он! — протянула жалобно моя рыжая, замирая, напрягаясь всем телом в одном миге от взрыва, и я резко встал и прижал свой гудящий ствол между мокрыми мягкими губами ее естества, ловя хотя бы так финальные сокращения.

Смотрел не отрываясь, как ее трясет, как вцепилась тонкими пальцами за края стола, и вторил ее каждому стону и всхлипу, гоняя текущую смазкой головку по горячей мокрой мягкости и помирая просто от необходимости всего лишь самую малость сменить угол и вогнать себя в тесноту ее тела. Как близко-близко и просто п*здец как далеко, недостаточно. Дернулся всем телом, прошипев “ох бляяя!”, ощутив пальцы Лиски, что неумело, но абсолютно уверенно поймала меня на очередном скольжении-толчке, сунув руку между своих же ног, и надавила на головку, направляя в себя. Мне только двинуть бедрами — и все, я в ней.

— Лись, зараза! — просипел я подыхающей от астмы змеюкой. — Я же сказал, что нельзя сегодня тебе!

Хотя это, скорее уж, мне нельзя. Крышняк-то рвет по-лютому, если сунусь в нее — усвистит башня в момент, сдерживаться и притормаживать не смогу, обольщаться не буду. Сделаю снова больно — и псу под хвост все мои старания вбить ей на подкорку себя исключительно как дарителя удовольствия.

— Мне решать! — и не подумала она убрать руку, и я сам сдал назад, отступая.

— Обломайся, мелкая. Не тогда, когда это касается твоего здоровья, балбеска. Думаешь я смогу кончить, если буду знать, что тебе больно?

Бля, горжусь собой, расту прямо в собственных глазах, первый раз жизни не пойдя на поводу у дурного агрегата. Ага, горжусь и прямо ненавижу это.

Рыжая упрямость поднялась со стола, опершись на заметно подрагивающие руки, и развернулась ко мне.

— Ночью же смог.

— Первый раз не в счет, балда. Тут ничего не поделаешь.

Лиска уставилась мне в глаза. У самой вроде зенки полупьяные, но смотрела так пристально, будто хотела что-то охерительно важное рассмотреть в моих, сейчас наверняка бесстыже похотливых.

— Ладно, — коротко кивнула и без всякого предупреждения практически бухнулась на колени, с ходу прижавшись щекой к стволу, что задергался, как под током, пачкая ее кожу блестящей смазкой.

— Лись!.. — распахнул я пасть, чтобы… что, бля? Остановить? Да хрен там! Разве что завизжать, как *бнутый малолетка, впервые увидевший свой член в непосредственной близости от женского рта и готовый спустить и от зрелища.

— Скажи как! — приказала моя рыжая погибель, вскинув на меня дерзкие глазищи, в которых ни тени сомнения, смущения или брезгливости.

Глава 19.2

А у меня для нее был все тот же ответ, как тогда в клубе. Хоть как! Хоть, бля просто дыши на него и вот так и дальше смотри. Но выдавил из себя совсем другое. Важное.

— Это не ты — мне, я — тебе, Лись?

— Какая разница? — прищурилась она и, издеваясь над моей выдержкой, потерлась носом об основание ствола, но я отшатнулся. Наклонился к ее лицу, загреб яркие кудряшки в кулак, вынуждая глаз не отводить.

– “Дашь на дашь” мне и на х*й не надо, поняла? — и поцеловал жестко, до обоюдной боли, до вкуса соли и железа, давясь внезапным гневом сам и наказывая за это и ее. И остановился, только когда дышать стало нечем. — Если так — я обойдусь, мелкая.