Одинокий друг одиноких

Ночные мотыльки летят и льнут
к настольной лампе.
Рай самосожженья.
Они себя расплавят и распнут
во славу неземного притяженья.

Скелеты крыльев, усиков кресты,

спаленных лапок исполох горячий,
пыльца седая…
Пепел красоты
и жажда жить,
и смерти глаз незрячий…

Смотри, смотри, как пляшет мошкара

в оскале раскаленного кумира.
Ты о гипнозе спрашивал вчера:
перед тобой ответ земного мира.

Закрыть окно?

Законопатить дом?
Бессмысленно.
Гуманность не поможет,
пока Творец не даст нам знать о том,
зачем Он создал мотыльков и мошек,
зачем летят живые существа
на сверхъестественный огонь, который
их губит, и какая голова
придумала конец для всех историй
любви…

Ниспровергаясь в бездну бездн.

Создатель над Самим Собой смеется.
Для знания иных миров дастся
искусство и душевная болезнь,
а этот мир опознается смертью.

Ты все поймешь,

когда взорвется мрак,
и молния ударит по предсердью,
и тихо запоет твой нежный враг…

Летят… Летят…

В агонии счастливой
сгорают мотыльки, им умереть
не страшно,
я с тобой все справедливо,
не жалуйся, душа должна болеть,
но как?..

одиночество и зависимости

Рабство — это тепло,
из кастрюльки оно
в твою жизнь потекло,
из бутылочки, из материнской груди,
из тюрьмы, где не ведал, что все впереди,
из темнейшей, теснейшей,
теплейшей тюрьмы,
где рождаемся мы,
а свобода,
а свобода, сынок, холодна,
ни покрышки, ни дна,
а свобода…

Рабство — это еда,

это самое главное: хлеб и вода,
и забота одна, и во веки веков
одинаковы мысли людей и быков,
любит клетку орел, усмиряется лев,
поселяется в хлев,
а свобода,
я свобода, сынок, голодна,
ни воды, ни вина,
а свобода…

Рабство — это твой друг,

твой заботливый врач,
твой спасательный круг,
обвивающий шею, сжимающий грудь, —
плыть не можешь, зато веселее тонуть, —
как душевно, как славно
с дружком заодно
опускаться на дно,
а свобода…

Вопрос не только мой себе, но и каждого, кто хоть когда-нибудь испытал боль одиночества: если одиночество есть, если от него некуда деться, нельзя спастись, что же лучше — ощущать эту боль или нет? Сознавать или нет?.

Зачем люди пьют, зачем наркотики всяческие, если не затем, чтобы избавляться от чувства одиночества, от тоски, от боли сознания одиночества, да и вообще от сознания?..

Банка пива или бутылка водки, пачка сигарет, игровой автомат, компьютерная игрушка, обычное обжорство, онанизм— одно все: бегство из одиночи. Напрасное, тщетное.

Все равно что от смерти бежать в саму смерть, только более верную и более гнусную.

Из ада бежать в худший ад, в нижний круг, с коротенькими остановками в псевдораю…

Посмотри на спившихся, прокурившихся, проигравшихся, торчащих на иглах или таблетках, погляди на опустившихся, погибающих…

Вот она, одиночь в полной кромешной яви, гниль, вонь, цветение смерти.

И я много раз сваливался в эту помойную яму, казавшуюся снова и снова такой соблазнительной дверкой в глухой стене разобщенности, дырочкой в рай, в свободу, во встречу с Другим и с самим собой…

Дико, до потери пульса, курил, зверски пил… Опытный предатель собственного сознания, каждый раз я находил свежий способ забыть давно знаемое: всякий наркотик вначале есть выбор дурака, потом — выбор труса, потом — автомата, утратившего сан человеческий.