Одинокий друг одиноких

лишь веки твои мне приснились
их трогать
боялся
чтоб утренний сон не спугнуть
а дальше
пустая безглазая похоть
а дальше
а дальше уже не уснуть
Он за три секунды,
как кот, опростался
и тихо сладился, упрям я угрюм.
Заходом вторым оправдаться пытался,
но (качка приводит к падению в трюм)
опять просвистел и истек дураками
(так жидкость без семени в школе зовут).
Пейзаж оживлен был твоими руками
и в бледной картине мелькнул изумруд.
Какой прирученный.
Как долго, неловко
целует, как будто
жует бутерброд
с кружками нарезанной
мелкой морковкой…
Прости. Я заехал
в чужой огород
Здесь все не мое.
Я проспал остановку.

А здесь все так досказано.

Друг мой, что и, пожалуй, чуть лишку вышло… Я желаю тебе по возможности соображать, куда едешь, и если чуешь, что не в свой огород, остановки не дожидаться, а спрыгивать на ходу.

как я расстреливал госпожу л.

Я долго убивал твою любовь…
Оставим рифмы фирменным эстетам;
не — «кровь», не «вновь» и даже не «свекровь»;
не адом, не кинжалом, не кастетом,
нет, я повел себя как дилетант,
хотя и знал, что смысла нет ни малости
вязать петлю как карнавальный бант,
что лучше сразу придушить, из жалости…

Какая блажь ребенка закалять,

ведь каждый изначально болен смертью.
Гуманней было сразу расстрелять,
но я тянул, я вдохновенно медлил
и как-то по частям спускал курок,
в позорном малодушии надеясь,
что скучный господин по кличке Рок
еще подбросит свежую идею.

Но старый скряга под шумок заснул;

любовь меж тем росла как человечек,
опустошала верности казну,
и казнь сложилась из сплошных осечек…

Курок звенел, и уходила цель,
и было неудобно догадаться,
что я веду с самим собой дуэль,
и мой противник не желает драться.

Я волновался. Выстрел жил лет пять,

закрыв глаза и шевеля губами…

— Чему смеешься?..

— Рифмы нет опять
и очередь большая за гробами…

Этот стихопротокол давно опубликован, гуляет по Интернету. Особенно интригует непосвященных опустошение казны верности — это как, а за счет чего пополнять?..

Другой типовой протокол расстрела госпожи Л, уже взаимного, был составлен попозже.

Осталось несколько минут
на свете мельтешить,
а мы опять взялись за труд
учить друг дружку жить.

Ты тупо учишь жить меня,

и я, тупой как дуб,
учу тебя, судьбу кляня,
и падаю как труп.

Пылай, учительский запал,

дровишек не щадя,
чтоб кто-то раньше дуба дал,
а кто-то погодя.

И встанет парочка дубов —

и надпись на плите:
ЗДЕСЬ
НАСТУПИЛА
ИХ ЛЮБОВЬ
НА ГРАБЛИ
В ТЕМНОТЕ

На следующей странице — опись последствий и невещественных доказательств.

боль одиночества придет не сразу