Одиссей Фокс

В голове Грейсона мелькнуло, что лохматый напоминает нано-инженера. Их невидимый промысел требует мастерства, самых крошечных и филигранных воздействий — ошибись на микрон, и угробишь всю работу. Вот и лохматый шёл по изломанному горному гребню, неверный шаг — и свалишься, но он шагал точно. И каждой фразой бил в верную цель. Как в столь молодом возрасте можно быть таким метким? Наверняка у него новое синтотело, а на самом деле этой ищейке из внепланетной комиссии лет сто пятьдесят, а то и все двести…

— Директор их безраздельный хозяин, — решившись, ответил серый человек. — Премьер не имеет рычагов давления на лабораторию, после того как в Конгрессе приняли Акт Автономности, а в конституцию внесли поправку о защите гендосов, как исчезающего вида галактической важности. Цурандот, босс всех боссов мафии, пытался взять Директора в кулак, но это кроваво кончилось, теперь у них перемирие и ничья.

— Благонравов идеально разыграл карты, — в голосе Фокса не пряталось восхищение. — То, что гендосы «уникальный вид на грани уничтожения», и их защищают все возможные институции, привело к получению Гендаром статуса особой защищённой системы, да? Соседи не могут не то, что напасть на вашу стремительно богатеющую планету, но даже просто зажать её в тисках навязанного сотрудничества и экономической кабалы. Против них сразу введутся ответные меры на секторальном уровне.

— Кто является гарантом особого статуса? — спросила Ана.

— Содружество, — бледные губы Грейсона изогнулись в насмешке. Иронично, когда нечто настолько огромное, великое и чистое защищает прогнивший и лживый Гендар. Словно чирей под хрустальным колпаком.

— Содружество, — повторил Одиссей и сокрушённо покачал головой. — И Благонравов, который создал всю эту легенду и обеспечил Гендару крайне выгодное, привилегированное положение и защиту, может в любой момент обрушить её. Поэтому никто его не тронет, ни правительство, ни мафия. Говорят, не существует незаменимых людей, о нет, существуют: наш Директор один из них.

Дыхание застыло у Грейсона в груди и не двигалось. Он был из крошечного числа догадавшихся, что гендосы — афера, и понимавших, как эта махинация позволяет Гендару процветать. Не на уровне теорий заговоров, а на уровне верного представления механизмов. Формально Грейсон не был во всё это посвящён, не тот статус, но сам дошёл до правильных выводов, въедливым финансовым умом и многолетним опытом работы в этой системе.

И серый не выдал бы эту правду никому, потому что прекрасно знал, как быстро исчезнет с лица Гендара. Слишком велики были ставки, слишком важен гендос-вопрос.

А теперь непонятный лохматый пришелец произносит вслух самую драгоценную тайну этой системы, в присутствии каких-то дурацких бандитов невысокого звена, глупой девчонки-подстилки, которая слушала всё это с шоком на потемневшем лице… Зачем он это делает⁈ Зачем произносит вслух то, что может убить их всех⁈

— Что ж, на вопросы ты ответил, — как ни в чём не бывало кивнул Одиссей. — Теперь открой свой нейр, наш ИИ его взломает.

— Нет! Это мы не обговаривали!

— Это вопрос жизни и смерти, — пожал плечами детектив. — Или открой нейр, или умрёшь.

Огромный ящерн, который занимал весь угол грузовоза, обнажил мерцающий фазовый клинок. И серому не оставалось ничего иного, как подчиниться.

— Перевод завершён, — после паузы сообщил Гамма.

— Замечательно, — сказал Одиссей. — Грейсон, вызывай своего босса. Можно без предисловий и заглушек, просто дашь мне слово, а по завершению разговора будешь свободен.

К тому моменту медленно ехавший грузовоз уже пару минут как остановился. В узких полосках-просветах из мутного бронепласта было видно, что они погрязли в комках мусора, слипшихся в мелкой пыли, которой была покрыта вся младшая луна. Они заехали куда-то вглубь многокилометрового сектора отходов. Символично.

— И мы скажем, что вы атаковали Гурманов, выманили меня с помощью их вирпов, взяли в заложники и заставили открыть связь! — торопясь, подвёл итог финансист. — Всё это, чтобы найти и вернуть украденного у вас члена команды, верно? Но ни слова про гендосов, про Директора, про кориальтово ядро и что угодно кроме. Договорились?

— Конечно, — совершенно искренне пообещал Одиссей.

Он полагал, что ни одно из данных обещаний нарушать не придётся.

— Только будь осторожен, — буркнул Грейсон. — Она не просто так стала байцой. Её сложно обмануть.

— А мы и не будем.

— Вызываю, — вздохнул серый и открыл прямой канал со своей непосредственной крышей, надсмотрщицей над кураторами всех трёх лун, командоршей, которой не требовалось специальное прозвище, ибо её с детства звали Зубра.