Одиссея

Важно отметить, что в ранних версиях только Лаию было дано пророчество о возможной гибели от руки сына; сам Э., до тех пор, пока он не стал героем Софокла, не получал никаких предупреждений о встрече с отцом и тем более — о браке с собственной матерью. Также Иокаста даже у Софокла ничего не знает о грозящем ей соединении с родным сыном. Из сказанного следует, что первоначальным содержанием мифа о Э. был тот же самый широко распространенный фольклорный мотив битвы отца с сыном, о котором уже говорилось во вступительной статье в связи с сюжетной линией Телемака, а женитьба Э. на собственной матери оказывается вариантом сюжетного хода богатырской сказки: спасителю царства вручается рука царевны или незамужней царицы.

Наряду с Софоклом к мифу о Э. обращались Эсхил и Еврипид, а также еще более десятка их современников и последователей — товарищей по афинскому театру. Ни одно из этих произвекдений не сохранилось, как и трагедия Юлия Цезаря “Э.” Единственный автор, кроме Софокла, чья трагедия “Э.” уцелела до наших дней, — Сенека. В ней ничто не напоминает о величии того бескомпромиссного анализа, который с трагической неизбежностью вел Э. к выявлению истины у Софокла, поскольку у Сенеки Э. заранее знает о грозящих ему бедствиях, и жуткие картины пророчеств способны только усилить его страх перед будущим.

Концу жизни Э. была посвящена другая трагедия Софокла — “Э. в Колоне” (поставлена в 401 г.). Здесь изгнанный из Фив Э. получал вечное успокоение в Земле Аттики, которой его могила должна служить защитой от врагов и залогом благополучия. В трагедии Еврипида “Финикиянки”, содержание которой составляет братоубийственная распря сыновей Э., и сам он, и Иокаста изображены еще живущими в своем дворце, хотя их трагическое прошлое уже стало известно. Иокасте не удается предотвратить поединок между ее сыновьями от Э., и она кончает с собой на поле боя над трупами братьев-врагов (ст. 1349-1459). Э. после этого отправляется в изгнание в сопровождении верной дочери Антигоны (ст. 1539-1763). Контаминацию двух названных трагедий представляли собой “Финикиянки” Сенеки, сохранившиеся только в отрывках. В основном по “Финикиянкам” излагалась судьба Э. и Иокасты в “Фиваиде” Стация, с той лишь разницей, что Иокаста сама пробирается в лагерь аргивян, чтобы склонить к примирению Полиника (VII. 468-533; VIII. 240-258; XI. 315-353; 580-756).

Сжатое изложение мифа о Э.: Диодор, IV. 64; Аполлодор. III. 5. 7-9; Гигин, № 66, 67.

ЭРИНИИ — хтонические божества, родившиеся из капель крови оскопленного Урана. Гомеровский эпос, отвергающий подобные варварские представления, умалчивает о божественном происхождении Э., хотя и наделяет их достаточно многочисленными правами. Главное из них восходит к первоначальной функции Э. как мстительниц за оскорбление, совершенное в пределах рода. Соответственно, в их власти осуществить проклятие, изреченное отцом или матерью (Ил. IX. 454, 571; XXI. 412; Од. 2. 135; 11. 280); они наказывают за клятвопреступление (Ил. XIX. 259; ср. Гесиод. ТиД> 803 сл.), насылают на человека ослепление, ввергающее его в беду (Ил. XIX. 87; Од. 15. 234), и подчиняют себе людей после смерти (Од. 20. 78). Более мирный характер носят такие качества Э., как знание грядущего (Ил. XIX. 418), покровительство, оказываемое старшим против младших (Ил. XV. 204) и нищим (Од. 17.475).

В последующей литературе, особенно в афинской трагедии, Э. выступают прежде всего как мстительницы за пролитую кровь и оскорбление, нанесенное в пределах рода. В “Орестее” Эсхила они преследуют поколение за поколением, запятнанные убийством кровных родственников (Агамемнон 1186-1193, 1433, 1468, 1476, 1481 сл., 1580, 1660; Хоэфоры. 577 сл., 912, 929 сл., 971; Евмениды. 210-212, 424-428, 492-500, 607); в его же “Семерых против Фив” Э. принадлежит право осуществить проклятья отца, адресованные оскорбившим его сыновьям (695, 766, 791, 887, 952, 977). Затем, Э. мстят вообще за всякое нарушение нравственных норм (Эсхил. Агамемнон. 59, 463, 1119; Евмениды. 269-272, 541-552; Софокл. Аякс. 835-844, 1389-1392). У Еврипида гнев Э. направлен, главным образом, против Ореста, которого они изводят припадками безумия (Орест. 255-276; Ифигения в Тавриде. 279-300).

Вместе с тем по распространенному в мифологических представлениях закону совмещения противоположностей, Э. являются также благодетельными божествами, оберегающими тех, кто оказывает им почет, от болезней и гражданских распрей, а их землю — от недорода. В таком качестве изображены они в финале “Евменид” Эсхила, где Э. берут на себя обязанности милостивых богинь (ст. 917-1047). Одновременно карающими и дарующими благо являются они и у Софокла в трагедии “Эдип в Колоне” (ст. 38-45).

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН И НАЗВАНИЙ