Читаем Одиссея капитана Блада полностью

Одиссея капитана Блада

драгунам, распорядился: – Обыскать этот дом от чердака до подвала.Результаты доложите мне. Я буду здесь.Солдаты разбежались по всему дому. Конвоиры вытолкали Блада во двор,где уже находились Питт и Бэйнс, ожидавшие отправки в тюрьму. На пороге домаБлад повернулся лицом к Гобарту, и в синих глазах доктора вспыхнул гнев. Сего уст готово было сорваться обещание того, что он сделает с капитаном,если ему удастся выжить. Однако он вовремя сдержался, сообразив, чтовысказать такое обещание вслух было бы равносильно тому, если бы он самзахотел погубить все надежды сохранить жизнь, нужную для осуществления этогообещания. Сегодня люди короля были владыками на Западе note 11, где они велисебя, как в завоеванной стране, и простой кавалерийский капитан играл рольвластелина жизни и смерти людей.Блад и его товарищи по несчастью стояли под яблонями сада, привязанныек стременам седел. По отрывистой команде корнета Дрэйка маленький отряднаправился в Бриджуотер. Страшное предположение Блада о том, что для драгунэта часть Англии стала оккупированной вражеской страной, полностьюподтвердилось. Из дома послышался треск отдираемых досок, грохотпереворачиваемой мебели, крики и смех грубых людей, для которых охота заповстанцами была лишь предлогом для грабежа и насилия. И в довершение всего,сквозь этот дикий шум донесся пронзительный крик женщины.

Бэйнс остановился и с выражением муки на пепельно-бледном лице

обернулся к дому. Но рывок веревки, которой он был привязан к стремени,свалил его с ног, и пленник беспомощно протащился по земле несколько ярдов,прежде чем драгун остановил лошадь. Осыпая Бэйнса грубой бранью, солдатнесколько раз ударил его плоской стороной своей сабли.В это чудесное и душистое июльское утро Блад шел среди яблоневыхдеревьев, склонившихся под тяжестью плодов, и думал, что человек, как ондавно уже подозревал, – это не венец природы, а ее отвратительнейшеесоздание, и только идиот мог избрать себе профессию целителя этих созданий,которые заслуживали уничтожения.Глава III. ВЕРХОВНЫЙ СУДЬЯТолько два месяца спустя – 19 сентября 1685 года, – если выинтересуетесь точной датой, Питер Блад предстал перед судом по обвинению вгосударственной измене. Мы знаем, что он не был в ней повинен, но можно несомневаться в том, что ко времени предъявления ему обвинения он полностьюподготовился к такой измене. За два месяца, проведенных в тюрьме внечеловеческих условиях, трудно поддающихся описанию, Блад страстновозненавидел короля Якова и всех его сторонников. Уже одно то, что Бладвообще смог сохранить разум в такой обстановке, свидетельствует о наличии унего большой силы духа. И все же каким бы ужасным ни было положение этогосовершенно невинного человека, он мог еще благодарить судьбу прежде всего зато, что его вообще вызвали в суд, а затем за то, что суд состоялся именно 19сентября, а не раньше этой даты. Задержка, столь раздражавшая Блада,

представляла для него единственную возможность спастись от виселицы, хотя в

то время он не отдавал себе в этом отчета.Могло, разумеется, случиться и так, что он оказался бы среди техарестованных, которых на следующий же день после битвы вывели изпереполненной тюрьмы в Бриджуотере и по распоряжению жаждавшего кровиполковника Кирка повесили без суда на рыночной площади. Командир Танжерскогополка, безусловно, поступил бы так же и с остальными заключенными, если быне вмешался епископ Мьюсский, положивший конец этим беззаконным казням.Только за одну неделю, прошедшую после Седжмурской битвы, Февершем иКирк, не устраивая комедии суда, казнили свыше ста человек. Победителямтребовались жертвы для виселиц, воздвигнутых на юго-западе страны; их ничутьне беспокоило, где и как были захвачены эти жертвы и сколько среди них былоневинных людей. Что, в конце концов, стоила жизнь какого-то олуха! Палачи

работали не покладая рук, орудуя веревками, топорами и котлами с кипящей

смолой… Но я избавлю вас от описания деталей отвратительных зрелищ, ибо, вконце концов, нас больше занимает судьба Питера Блада, нежели участьповстанцев, обманутых Монмутом.Блад дожил до того дня, когда его вместе с толпой других несчастных,скованных попарно, погнали из Бриджуотера в Таунтон. Не способных ходитьзаключенных, с гноящимися и незабинтованными ранами, солдаты бесцеремоннобросили на переполненные телеги. Кое-кому посчастливилось умереть в пути.Когда Блад, как врач, пытался получить разрешение оказать помощь наиболеестрадавшим, его сочли наглым и назойливым, пригрозив высечь плетьми. Если онсейчас о чем-либо и сожалел, так только о том, что не участвовал ввосстании, организованном Монмутом. Это, конечно, было нелогично, но едва лиследовало ожидать логического мышления от человека в его положении.Весь кошмарный путь из Бриджуотера в Таунтон Блад прошел в кандалах

плечом к плечу с тем самым Джереми Питтом, который в значительной степени

был причиной его несчастий. Молодой моряк все время держался рядом с Бладом.Июль, август и сентябрь они задыхались от жары и зловония в переполненнойтюрьме, а перед отправкой их в суд они вместе были скованы кандалами.Обрывки слухов и новостей понемножку просачивались сквозь толстые стенытюрьмы из внешнего мира. Кое-какие слухи умышленно распространялись средизаключенных – к их числу относился слух о казни Монмута, повергший вглубочайшее уныние тех, кто переносил все мучения ради этого фальшивогопретендента на престол. Многие из заключенных отказывались верить этомуслуху. Они безосновательно утверждали, что вместо Монмута был казненкакой-то человек, похожий на герцога, а сам герцог спасся, для того чтобывновь явиться в ореоле славы.Блад отнесся к этой выдумке с таким же глубоким безразличием, с какимвоспринял известие о подлинной смерти Монмута. Однако одна позорная детальне только задела Блада, но и укрепила его ненависть к королю Якову. Корольизъявил желание встретиться с Монмутом. Если он не имел намерения помиловатьмятежного герцога, то эта встреча могла преследовать только самую низкую иподлую цель – насладиться зрелищем унижения Монмута.

Позднее заключенные узнали, что лорд Грей, фактически возглавлявший

восстание, купил себе полное прощение за сорок тысяч фунтов стерлингов. ТутПитер Блад уже не мог не высказать вслух своего презрения к королю Якову.

Перейти на страницу: