Одна дорога из Генуи

Марта и Кокки вывезли из Парпанезе телегу золота, оторвались от погони и взяли курс на Милан. С ними едет Бонакорси. Он собирался просто проследить за тем, кто заберет золото, но встретил Марту. Она решила, что старый знакомый пригодится и взяла его в долю.

16 декабря, с утра пораньше, прямо с первыми лучами солнца в сторону Милана выехали одинокий доктор верхом на муле и мастер меча с любовницей на груженой телеге. Остановились там, где от деревни точно не видно.

— Тони! — позвал Кокки.

— Да, сеньор Антонио?

— Гони что есть силы в Милан. В школу фехтования Антиллези, сейчас объясню, где это. И встречайте нас вместе как можно раньше.

— За день успею?

— За день мы успеем даже на телеге. К тому времени, как ты доедешь до Антиллези, мы проедем половину пути. Пока едете навстречу, мы еще треть оставшегося проедем.

— Не разминемся?

— Вряд ли по восточному берегу Ламбро Мердарио проходит больше одной дороги. Держимся канала. На развилках по пути туда принимай влево, а по пути обратно вправо. По запаху поймешь, насколько далеко ты от канала. Если мы проедем половину пути и узнаем, что дальше по дороге на Милан бегают какие-нибудь армии или фуражиры, то встанем на постой где придется и будем ждать вас.

После краткого инструктажа Тони сунул за пазуху увесистый мешочек дукатов, пнул мула в бока и поскакал. За ним тронулась телега.

На прямом участке дороге Марта передала вожжи Кокки, а сама занялась своей одеждой. Порезала платье по моде ландскнехтов и повязала на голову платок с верхнерейнским узлом спереди.

— Зачем? — удивился Кокки.

— Если встретим ландскнехтов, пусть думают, что я кампфрау. Если встретим кого-то еще из врагов, пусть думают, что мы фуражиры Фрундсберга.

— Я не сойду за ландскнехта, — ответил Кокки.

— В фуражирах кого только нет. Сойдешь за местного наемника.

— Слушай, Антонио, — вспомнила Марта через несколько минут спокойной дороги, — Я вчера забыла спросить, кто такой этот монах с мечом, с которым вы так не хотели убивать друг друга?

— Витторио, — вздохнул Кокки, — И мне сильно повезло.

— Он один победил всю банду молодого Боруха.

— Да. Четырнадцать человек, а на нем ни царапины. Очень талантливый ученик. Хотя он и до меня уже был отличным бойцом. Но четырнадцать сразу, — Кокки покрутил головой, — При встрече скажу ему, что он превзошел учителя.

— У тебя были похожие случаи? — спросила Марта.

— Максимум девять. Я вертелся по переулкам как пойманный угорь по палубе, чтобы одновременно не драться больше, чем с тремя. Мне сломали левую руку и оставили еще пару глубоких шрамов. Шестеро остались там, и троим я дал убежать.

— Странно, что здесь никто не ушел.

— Двое. Пытались убежать всего двое из четырнадцати. В чистом поле. Толпой можно смять любого фехтмейстера. Я не уверен, что на его месте смог бы отбиться, но он смог. Скажи кому, что я побил палкой мастера, который только что порубил четырнадцать человек, мне не поверят.

— Но ты его побил.

— Как раз потому, что перед этим он немного устал. Всей усталости ему хватило на одну ошибку. На пару дюймов не успел парировать удар.

— На кого он работает?

— Он не работает. Он служит. Епископу Генуи.

Разница между «работает» и «служит» есть даже у третьего сословия. Тем более, у второго.

— Он что, правда священник?

— Разбойник в сутане. Формально священник.

— А почему он не пришел тогда к тебе на помощь, если вы с ним друг друга так уважаете?

— Он священник. По воскресеньям он прислуживает епископу в соборе.

— То есть, за золотом короля погнались еще и епископы? Засада была из Пьяченцы.

— Ничего удивительного. Они по разные стороны фронта. Золото короля — легальная цель для армий Папы.

В Виллантерио, у моста через Южный Ламбро, остановились напоить коней.

— Я лучше куплю себе мула. Уже всю задницу отбил об эту скамейку, — сказал Кокки, — Кстати, видишь за столом музыкантов?

— Два мужика, у которых труба и барабан?

— Да. Они идут из Генуи в какую-нибудь армию. Наверное, к Фрундсбергу.

— Ты уверен?

— Они играли в Генуе на свадьбе сестрички Кармины. Говорили, что собирают деньги на дорогу в Милан. Похоже, собрали.

— Случайно, не они играли в тот наш вечер? Труба и барабан редкий дуэт для романтических песен.

— Скорее всего, они.

— Тогда я возьму их попутчиками, — сказала Марта.

— Зачем? — удивился Кокки, — Я их просто показал как знакомых.

— Кампфрау в телеге, конечно, производит впечатление фуражиров. Но фуражиров тоже грабят, в том числе и союзники. Кампфрау с мужчинами более защищена. А свои музыканты есть только в больших отрядах, где много людей в строю и полный порядок. Таких грабить себе дороже. Прочешут местность, поймают и повесят. C профосом, нахмистером и всеми положенными церемониями.

— Тогда бери. Поговори с ними и ждите меня.

Кокки ушел в конюшню, а Марта подошла к музыкантам.

— Здравствуйте, два маэстро.

— Здравствуйте, красивая кампфрау.