Одна из нас мертва

– И во время всех сеансов нанесения загара и эпиляции, которые были у Карен в последние две недели… я не наносила на нее загар и не делала ей эпиляцию.

– Я об этом догадывалась, – засмеялась я.

– Как? Откуда?

– Ну, во-первых, Карен остается белой как бумага… А во-вторых, я заметила, как вы общаетесь между собой. А я и не подозревала, что Карен лесбиянка.

– Я тоже, как, похоже, и сама Карен. Но я умею нравиться женщинам, – сказала Киша с ухмылкой.

– И что же между вами происходит? Она замужем, и у нее есть ребенок, – заметила я, пытаясь вернуть Кишу в реальность. Я не хотела, чтобы ей причинили боль, но знала, что это весьма вероятно. Женщины в Бакхеде не оставляли своих мужей.

– Я знаю. Она говорит, что хочет быть со мной, но я реалистка. Я понимаю, что принять такое решение ей будет нелегко, и я тоже хочу быть с ней. С Карен все по-другому, – пояснила Киша. Она не улыбалась. Она говорила серьезно и относилась всерьез к своим чувствам к Карен.

– Что ты хочешь этим сказать? В каком смысле с Карен все по-другому? – Я закинула ногу на ногу.

– С Карен меня охватывает такое чувство, будто я падаю, но не с обрыва или чего-то в этом духе. Это похоже на ощущение перед засыпанием… ощущение тепла и безопасности, и ты уверена, что, когда ты закроешь глаза, все у тебя будет хорошо, что тебе приснятся сны и настанет утро.

Я наклонилась и похлопала ее по колену.

– Черт побери, Киша, ты и впрямь влюблена. Я еще никогда не слышала, чтобы ты говорила так, как сейчас.

– Я знаю, знаю. Я настоящая размазня.

– Ничего ты не размазня. И это прекрасно. Тебе так повезло, что это у тебя есть… что ты испытываешь такие чувства.

Я улыбнулась, но в глубине души я чувствовала легкую зависть и некоторую досаду. Заведя шуры-муры с клиенткой, Киша ставила мой бизнес под удар. Думала ли она об этом? Думала ли она о том, как это может сказаться на «Сиянии», если что-то у них пойдет не так? Не придется ли мне сделать тогда так, чтобы Карен обслуживала только я, а не Киша? Не потребует ли Карен, чтобы Киша была уволена? Не вызовет ли это жалоб со стороны других клиенток? Те, у кого есть собственное дело, всегда думают о таких вещах. Они относятся к своему бизнесу как к своему ребенку, ставя его интересы выше всего остального. Я знаю, что хотела получить нечто большее, чем «Сияние», но этот салон был моим детищем – и хотя я была рада за Кишу и Карен, меня раздражало, что они не подумали о последствиях своих поступков. Любовь и предпринимательство не могут идти рука об руку, потому что они оба требуют жертв. А пожертвовать мы можем только тем, что у нас есть, и, когда мы приносим это в жертву, нам становится нечего давать.

Я привела свои мысли в порядок и отпила еще один глоток воды. Киша была моей подругой, и ее счастье значило больше, чем «Сияние», напомнила я себе. Я сделала глубокий выдох и вместе с воздухом выдохнула все мысли, вертящиеся в моей голове.

– Вообще-то, на самом деле мне не так уж и повезло. Дело в том, что на днях Оливия застукала нас с Карен, когда у нас… – Киша кашлянула. – Когда у нас был сеанс.

У меня отвалилась челюсть.

– Значит, она знает о вас?

– Она пообещала Карен, что никому ничего не скажет. Она заявила, что унесет эту тайну в могилу… Но потом она играла с нами весь вечер, как кошка с мышью.

– Она доставала всех нас вообще. – Я закатила глаза. «Черт бы побрал Оливию».

– Я не уверена, как сейчас обстоят дела между Карен и мной, потому что Оливия прервала нас, и теперь я чувствую, что Карен насторожена. Как будто она не знает, чего хочет.

– Если Оливия дала Карен слово, то я уверена, что она сдержит его, потому что ей будет приятно иметь рычаг влияния на нее.

– Собственно говоря, я немного беспокоюсь из-за того, чего она захочет взамен на сохранение нашего секрета. – Киша досадливо фыркнула.

Я пожала плечами:

– Да что вообще она может поиметь от того, что кому-то его откроет?

– Скандал. – Ее глаза округлились. – Такое для Оливии как наркотик. – Она рассмеялась.

Я тоже засмеялась, то тут же оборвала свой смех и накрыла руку Киши своей.

– Независимо от того, что предпримет Оливия, тебе надо будет поговорить с Карен и решить, чего вы обе хотите.

Киша кивнула, сжала мою руку и слегка улыбнулась:

– Понимаю.

– Но ты все равно не спускай глаз с Оливии, – сказала я со смехом, но настроена я была совершенно серьезно.

61. Карен

Солнце светило слишком ярко. Птицы пели слишком громко. Мое сердцебиение было оглушительным. Я чувствовала его в шее, в запястьях, в висках. Я посмотрела на часы, стоящие на моей тумбочке, – полдень. Черт. Я вскочила, заметив, что со стороны Марка кровать уже застелена. Он был настолько аккуратно-дотошным, что стелил кровать еще тогда, когда в ней продолжала спать я. Я надела поверх моей белой ночной рубашки халат и по коридору поспешила в комнату Райли. Его кровать была застелена, комната убрана, и в ней не было ни его школьного рюкзака, ни куртки. Я прошла на кухню и нашла на столешнице записку.