Одна любовь

– Слушай, – приоткрываю глаза, отодвигая одеяло, – чего тебе надо от меня, а? Мы с тобой перешли границы. Но ты же понимаешь, что всё это… ты мне никто. Мы не вместе.

– Женись на мне, Шелест.

– Ты меня вообще сейчас слышала?

– Да. Я тебе помогу, я люблю тебя, Богдан.

– Я тебя не люблю. Ты это понимаешь?

– Понимаю. Время лечит, и…

– Слушай, у меня белка?

– Что?

– Не важно. Не сходи с ума. Найди себе мужика, а от меня отстань.

– За что ты её так любишь? Она же тебя предала.

– Лучше замолчи. Не надо, Окс. Не говори о ней плохо.

– Я и не собиралась. Мне больно смотреть, как ты мучаешься. Больно видеть, как скатываешься… этот Данил ещё.

– Даню не трогай, – усмехаюсь. – Зачем я тебе? Ты же не будешь счастлива.

– Я сама решу, какой я буду. Ясно?

– Да запредельно.

– Я не заставляю тебя любить меня. Нам будет достаточно моей любви. Слышишь? – она касается моего плеча.

Что она творит? Это безумие. Для меня, конечно, это ничего не изменит. Так даже проще. Никаких тебе сплетен в прессе. Никаких вечно таскающихся за мной баб. Да и Окс мне нравится. Она хорошая, добрая. Наверное, у меня сейчас не то состояние, чтобы принимать решения, но я почему-то их принимаю…

– Что я должен сделать?

– Объяви о нашей помолвке.

– Ты сумасшедшая.

– Я та, кто не упускает свой шанс.

– Везёт тебе, я свой упустил.

– Объяви. Вот билет, – кладет на тумбочку конверт, – в семь самолет в Ванкувер, тебя ждут.

– Окс, – она оборачивается, – ты же понимаешь, что между ней, и тобой, я всегда выберу её. Что бы ни случилось, и сколько бы времени ни прошло.

– Понимаю.

Этот разговор был полгода назад. Даже чуть больше. С того времени ничего не изменилось. Я ею не проникся. Да и что-то мне подсказывает, что вряд ли проникнусь кем-то вообще. Поэтому, может быть, это не такой уж плохой вариант? Может быть, хоть кого-то я сделаю счастливой. Набираю Окси, она как раз должна была сегодня вылетать в Нью-Йорк от сестры.

– Привет, я как раз хотела тебе звонить. Насчёт агентства по декору торжества.

– На твоё усмотрение. Делай всё на свой вкус, как тебе нравится. Я оплачу.

– Хорошо. Ты помнишь про клинику?

– Помню, конечно.

– Вечером позвонишь?

– Да.

– Целую, Богдан.

– И я тебя.

Отключаюсь.

В клинику приезжаю без шумихи. Захожу через вход персонала. Охрана ещё с утра оцепила здание. Незаметно, конечно. Мой помощник уже в кабинете главврача. Я приехал сюда, потому что хочу помочь. Это не пустые слова. Я хочу посетить здесь всё лично, и посмотреть, куда ушли мои деньги. Об этих вложениях не знает пресса, и надеюсь, никогда не узнает. Так же, как и о фондах, домах для сирот…

Иногда делать добрые дела нужно просто так. Просто так…

– Богдан Николаевич, здравствуйте!

– Здравствуйте, Вениамин Евгеньевич.

– Рад вас видеть. Откуда начнём?

– На ваше усмотрение.

– Тогда идёмте.

Заходим в лифт, Серафимов отжимает кнопку третьего этажа. Он проводит для меня почти двухчасовую экскурсию, детально рассказывая о закупленном оборудовании, ремонте и ещё куче всяких мелочей. Он говорит медленно, с расстановкой, делает немного затягивающиеся паузы, но такая манера речи в его исполнении ни капли не напрягает.

Мы минуем третий этаж, останавливаясь у зала с огромными стеклянными дверьми. Серафимов жестикулирует, что-то рассказывает, но где-то там, за пределами досягаемости моего слуха сейчас.

Цепенею. Смотрю сквозь стекло, и всё происходящее вокруг исчезает.

Меня клинит.

Это глюк?

Гера? Не может быть…

Поворачиваюсь к Вениамину, и он явно читает на моём лице что-то недоброе, взволнованно поджимая губы.

– Всё в порядке?

– Это кто?

Киваю в сторону этого зала.

– Это волонтёры, они очень часто проводят мероприятия для наших пациентов. Хорошие ребята.

– Нет, там, у окна, девушка, в платке голубом.

– Это… ах, это Герда, полгода у нас на лечении.

– А что у неё?

– Острый миелоидный лейкоз.

– Это лечится?

– Собственно, этим мы здесь и занимаемся. Вы её знаете? Может быть, её позвать? Уверен, ей будет приятно.

– Потом. Пойдёмте к вам в кабинет, надо… поговорить.

Оборачиваюсь в сторону лестницы и иду туда на автомате. Меня перетряхивает. Гера! Ты серьёзно? Не может этого быть. Не может! Я в это не верю.

Глава 8

Герда

Десятый день после второго курса химиотерапии. Через некоторое время станет ясно, сократилось ли количество бластов и удалось ли мне достигнуть ремиссии.

Когда я только очнулась в палате обычной больницы полгода назад, то мне приписали какие-то психические расстройства, проблемы с нервной системой. Потом, на основании осмотра кожных покровов, отправили сдавать анализы, в результате которых образец крови направили на более подробное изучение.

Меня успели выписать, и я даже вернулась в наш дом. Только вот оказалось, дома никакого нет. Квартиры тоже. Назаров просто расплачивался по счетам, и всё имущество ушло на погашение его долгов. Хотя у меня и так ничего не было.

Мы переехали к маме. Начали поиски Теоны. Я обратилась в полицию, но, так как ребёнок был за границей, дело встало.