Одна любовь

Иду в комнату и просто ужасаюсь. Она выпотрошила все его чемоданы и ползает там как ни в чём не бывало.

– Тея. Так нельзя, – украдкой смотрю на Шелеста. Он подпирает плечом стену. И его эта картина очень забавляет.

– Да нормально всё. Разбирать не надо будет.

– Прости. Она очень активный ребёнок и…

– Прекращай уже. Она ничего криминального не сделала.

Тея на самом деле гиперактивна. Ей все и всегда делают замечания. Она вообще не может сидеть на одном месте. Вечно падает, спотыкается. В общем, катастрофа ещё та.

– Мама, смотри, – несётся с коробкой ко мне, – Эльза, Миланда и там ещё, – тянет меня за руку, – смотли.

Сажусь на пол, куда она меня привела, помогаю открыть упаковки. Шелест, кажется, один чемодан брал исключительно под этих кукол.

– И такая, и воть ещё.

Она продолжает раскладывать свои сокровища в ряд, а я не перестаю посматривать на Богдана. Он остался стоять там. Я чувствую, что он на меня смотрит, долго так.

А потом Тея подползает ко мне, обнимая за шею.

– Мама, ты больше не болеешь? – тихо-тихо так. – И больше не уйдёшь?

У меня перехватывает дыхание. Я улыбаюсь ей, прижимая к себе.

– Не болею.

Слышу шорох, а когда оборачиваюсь, Богдана больше нет в дверях. Он ушёл.

Закусываю щёку, гладя Тею по голове.

Вечером, точнее уже ночью, после того как уложила малявочку спать, я понимаю, что не знаю, что делать дальше. Я так отвыкла от нормальной жизни. А сейчас так вообще, ведь Богдан тоже здесь. Со мной. С нами.

Иду на кухню. Наливаю в стакан воды и, замерев, стою у огромного окна. Смотрю на ночной город и отчетливо слышу, как на втором уровне квартиры что-то происходит. Я так ничего здесь и не посмотрела.

Была в комнате, ванной да на кухне. А здесь так-то комнат семь, наверное. Поднимаюсь наверх, и звуки становятся чётче. Удары?

Отодвигаю дверь в сторону совсем чуть-чуть. Здесь спортзал. Шелест лупит грушу ногами. На нём только шорты, но он весь мокрый. Прохожу внутрь, сползая по стеночке. Сажусь в самом углу и наблюдаю.

Он замечает меня не сразу. Но как только понимает, что не один, перехватывает летящую в него грушу руками и поворачивается ко мне.

– Я помешала?

– Я уже закончил. Тея уснула?

– Да, – улыбаюсь, – я прочитала, что у тебя скоро бой?!

– Через полтора месяца.

– Мы не отвлекаем своими проблемами? Тебе же нужно готовиться, а ты тут… со мной. В интернете писали, что ты в Вегасе готовиться хотел.

– Перехотел.

Вытирает лицо небольшим сереньким полотенцем, идя в мою сторону. Садится рядом, широко расставляя ноги, сгибая их и упираясь локтями в колени.

– Ты очень изменился, – прикусываю губу, – правда. Я всегда тебя представляю таким, каким ты был в школе. Не знаю, почему именно то время. Но мне кажется, оно было самым классным. Мы были беззаботны и не знали, что ждёт нас впереди. Были уверены, что у нас-то, точно всё будет так, как мы хотим.

– Мы были слишком самонадеянны, но это очень весёленькое времечко… Знаешь, тогда, после аварии, я тебя выгонял, а сам, как последний трус, боялся, что ты уйдёшь. Но ты осталась. Сидела там со мной. Терпела все мои припадки.

– Ты даже не представляешь, как мне тогда хотелось тебя придушить. Я смотрела на тебя и думала: что за слабак, он же другой. Мой Богдан самый сильный, самый лучший.

– А я не понимал, как много терял, пока гонялся за баблом и успехом. Если бы не… – замолкает, смотря в мои глаза, – наверное, до сих пор бы не понял, что не могу без тебя. Совсем не могу.

– Кажется, это было в какой-то другой жизни. Где-то не здесь, не с нами…

– Год назад, после выигранного боя за титул, я сидел в клубе и думал, что бы ты мне сказала. Как бы отреагировала на мою победу, мой успех. А потом вспоминал, как тебя ненавижу. Хотел тебя убить, но вернуть тебя в свою жизнь хотел гораздо больше. Я же всё делал тебе назло. Спорт, это чемпионство, я просто хотел, чтобы ты услышала обо мне, вспомнила. Чтобы видела, что я смог.

– Я верила в тебя. Ты не мог не выиграть.

– Почему ты ничего не рассказала? В кафе, после…

– Он четыре года твердил мне, что я зло. Что всё плохое, что происходит с близкими мне людьми, из-за меня. Сейчас я понимаю, что это внушение. Он играл моим сознанием, но даже теперь я никак до конца не могу отделаться от этих мыслей. Мне страшно, Богдан. Очень страшно.

Шелест стискивает зубы, я вижу, как сжимаются его кулаки, как в глазах зарождается блестящая злоба, вижу.

– Всё будет хорошо. Я рядом, – берёт мою ладонь, сжимая в своей, – ничего не бойся. Я всегда буду рядом. Теперь всегда буду рядом, – вытирает мои слёзы.

Глава 12

Богдан

– Позвони Майклу, скажи, что я останусь в Москве. Пусть выдвигается сюда. Потом по рекламе: все проекты сейчас согласовывай со мной напрямую вплоть до минуты. Квартиру нашли?

– Да, где ты и просил. Семь комнат. Двухуровневая.

– Отлично.

Валера открывает мне дверь машины, а сам оббегает ее вокруг.

– Что ещё?

– По залу договорились. Иванычу дозвонились.

– Как он там?

– Тренирует.

– Организуй нам встречу. В субботу, нет, лучше на следующей неделе. У меня дел по горло.

– Окей. Серафимов звонил, ты вне зоны был.

– Чего хотел?

– Сказал, что палата готова.

– Отлично.