Одна маленькая вещь

– Видишь, – продолжает Скарлетт, поворачиваясь к Ивонн, – я говорила, что это щекотливый вопрос. Мы больше не обсуждаем весь этот ужас.

Я беру свой коктейль и допиваю его, но холодная сладкая жидкость не может перебить горьковатый привкус, все еще стоящий во рту. Не говорить о Чейзе легко.

Не думать о нем – совсем другое дело.

20

На следующее утро я просыпаюсь с улыбкой на лице. Прошлым вечером папа постучал в дверь – в мою дверь! – и сообщил об их с мамой решении позволить мне поехать в приют на своей машине.

Клянусь, моя жизнь становится лучше, и я боюсь, не сон ли это. Окончательно просыпаюсь, одеваюсь, быстро закидываю в себя завтрак и прыгаю в машину. В собственную машину! Подсоединяю свой телефон, чтобы загрузить музыку.

Сегодня будет хороший день. Я отклонилась от курса в несколько последние месяцев. Наконец мне кажется, что я снова вернулась в колею.

Однако, когда приезжаю в приют, меня ждет разочарование. Приобняв меня и сказав, как она счастлива, что я вернулась, Сэнди сообщает, что я не смогу сегодня работать с животными.

– Почему нет? – мрачно интересуюсь я.

– У нас появились новые бланки ответственности, которые должны быть подписаны всеми волонтерами. В твоем случае – родителями, поскольку ты несовершеннолетняя. Я бы послала тебе их на «мыло» еще на прошлой неделе, но, – она пожимает плечами, – не думала, что ты вернешься. Твой отец довольно жестко заявил по телефону, что этого не случится.

– К счастью, он передумал, – отвечаю я со счастливой улыбкой. – Все нормально… Я зацелую и переобнимаю всех на следующей неделе. – С этими словами засовываю кипу бумаг в сумку. – Отвезу их домой и дам подписать маме.

– Отлично. Тогда сегодня ты убираешь вольеры, – Сэнди улыбается. – Вероятно, большинство не так мечтает проводить выходные, да? Особенно в старших классах.

– На самом деле звучит замечательно, – говорю я Сэнди. – Я решила, что хочу быть ветеринаром. Поэтому чем больше я работаю с животными, тем лучше. Пусть даже это уборка вольеров.

Широкая улыбка расплывается у нее на лице.

– Да я сама проводила выходные в старших классах точно так же. Все вечеринки оканчиваются одинаково, ведь верно? Те же пары уединяются. Те же склоки повторяются. Все ведут себя так, словно, кроме школы, больше ничего нет.

Она будто говорит о моей жизни.

– Мы хотим строить новый вольер на заднем дворе. Там надо все очистить от мусора и убрать собачьи какашки. Поскольку ты в брюках и кофте, вполне сможешь этим заняться.

Я смотрю на свои старые легинсы, у которых после многочисленных стирок вытянулись колени, и широкую толстовку школы Дарлинга, вылинявшую так, что половина букв в надписи уже не читается.

– Хороший план.

Сэнди ведет меня по коридору в кладовку. Длинные металлические стеллажи заполнены лопатами, коробки и мешки выстроены вдоль стен. Она проходит в заднюю часть комнаты, берет что-то и возвращается.

– Вот, тебе понадобится это. – И вручает мне пару черно-голубых перчаток.

Я натягиваю их: немного велики, но я не хочу жаловаться. Повезло еще, что мне вернули место после того, как отец уволил меня без предупреждения.

Мы идем к двери на задний двор, потом по каменистой тропинке к краю обсаженного деревьями участка. Там уже есть кто-то, и он перекладывает мусор и строительный хлам из одной кучи в другую. Длинные ноги и легкая походка напоминают мне Чейза. Но в последние дни любой напоминает мне его.

– Так ты серьезно думаешь о том, чтоб учиться на ветеринара? – спрашивает Сэнди.

– Да. Ты знаешь, как я люблю животных. И очень хотела бы иметь питомца, но аллергия. – Не говорю «аллергия моей погибшей сестры», потому что это звучит совершенно безумно. Не хочу, чтобы Сэнди решила, будто мои родители совсем свихнулись.

– Это печально. Есть лысые кошки и им подобные животные, но они довольно дорогие. Мы больше поощряем, когда питомца берут с улицы, чем покупают у заводчиков. В прошлом году на улицу было выброшено порядка миллиона животных.

Я задыхаюсь от ужаса.

– Миллиона?

– Да. Трагедия, правда? – Мы доходим до места будущего строительства, и Сэнди обводит его рукой. – Буквально на прошлой неделе мы купили эту землю. Видишь, тут действительно была свалка. Нам нужно все расчистить. Металл, компост и мусор – все надо разделить. Если будут какие-то вопросы, позови Чейза. Он начал работать тут пару дней назад. Эй, Чейз! – Сэнди машет рукой рабочему, который оставляет тачку и подходит к нам.

Шок сменяется радостью.

Серьезно? Я буду видеть Чейза несколько часов каждые выходные без надзора родителей?

Мне неважно, сколько дерьма я должна тут разгрести, оно того стоит.

– Привет, Сэнди. Что нужно… – улыбка на лице Чейза немедленно исчезает, как только он узнает меня.

– Это Бэт Джонс, наш новый волонтер. Вообще она – старый волонтер, просто вновь присоединилась к нам после небольшого перерыва. – Сэнди задевает его плечом.