Одна осень одного королевства

– Возможно, ты права, – вздохнула графиня. – Как бы мой сын не натворил бед в любовных метаниях.

– В таком случае, – вновь заговорил Северин, – мой друг сопроводит миледи. Амелия, я поеду с тобой.

– Нет, я прошу тебя вернуться в замок и попытаться увидеться с Анной, передать ей, что мы обязательно её выручим, чтобы она сидела тихо и не геройствовала.

Советник покачал головой, спорить с Амелией он не умел и редко пытался. Да и дорога к дому епископа хоть и была неблизкой, всё же оставалась безопасной. Тракт был широким и многолюдным, деревни облепляли его с обеих сторон и не нужно было ехать ни через леса, ни через пустынные места.

Для него теперь главной задачей становилось тянуть время и откладывать суд – за колдовство казнить запрещалось без повеления высшей церковной власти, но обвинение могло оказаться совершенно иным, если это станет нужно герцогу или маркизу. За измену или шпионаж судили гораздо более строго и часто казнили без достоверных доказательств, а порой и вообще без всякого разбирательства. Северин про себя порадовался, что об этом не известно Амелии, иначе, женщина ни за что бы не согласилась уехать и бушевала бы до сих пор, пытаясь всеми правдами и неправдами вырвать дочь из рук стражников. Советник мог признаться себе, что когда-то его посещали мысли о том, как хорошо было бы, если Аннамари не жила в уютном лесном домике вместе с Амелией, не совала свой любопытный детский носик во все касающиеся и не касающиеся её дела. Если бы её просто не было на свете… Но то были мимолётные ревнивые нотки, он никогда не желал девочке зла. И сейчас Северин с ужасом представлял худшую развязку случившегося, кровь холодела, и сердце замирало при мысли о том, что ни в чём не повинная девушка, пусть и не родная, пусть мешавшая так долго его собственной личной жизни, умрёт в пытках за преступление, которое просто не могла совершить… А что же будет с Амелией? Она так любила Мари, так пеклась о ней, переживала каждый момент её взросления, пропускала все радости и горести её жизни через своё сердце, вкладывала в малышку всю душу… Она не переживёт, если Мари погибнет, да ещё так – с позором, от рук палача. Советник стиснул зубы, бросил короткий взгляд на супругу, печально глядящую куда-то вдаль перед собой, вдохнул поглубже, стараясь взять себя в руки.

– Останавливайте лошадь, – произнёс он негромко, едва заглушив шум городской улицы. – Мы приехали.

Глава 7. Одиночество

Серые стены дворцового подвала едва освещал неровный свет единственной свечи, из жалости оставленной пленнице одним из стражников. Мари уже долго молча смотрела на огонёк, поняв, что стучать в дверь, кричать, просить, доказывать – всё бесполезно. Даже какой-нибудь утешительный план придумать не получалось, кроме неё и свечи, в подвале не было ровным счётом ничего – голые стены, пол, низкий потолок, пара мышиных нор в углах. Оставалось только ждать.

Девушка глубоко вздохнула, подтянула колени к груди, сидя на холодном полу, и снова уставилась на подрагивающую на тонком чёрном фитиле капельку жёлто-оранжевого света. Паника и негодование уже отступили, осталось лишь беспокойство – страх неизвестности. Привычное одиночество, конечно, не то, что было в лесу с матерью, но всё же тихое и вдумчивое одиночество, быстро приводило мысли в порядок. Общество людей пугало Мари больше, чем соседство диких зверей, и сейчас она понимала это как никогда чётко. Она размышляла над тем, как быстро сорвалась до истерики будучи здесь, как непривычно сильно переживает каждый момент, каждое чужое слово, взгляд. Идея с переездом в графское имение теперь казалась горячечным бредом, женитьба с молодым виконтом – тем более. Да и что думать о женихе, если он оказался обманщиком? Она снова вздохнула и уткнулась лицом в колени. Настроения убиваться над своей несчастной судьбой не было вовсе, жалеть себя – тоже, продумывать план мести – и подавно. Всё, что было возможно – терпеливо ждать, что жизнь приготовила ей за следующим поворотом помрачневшего вдруг пути.

За дверью послышались шаги, ключ с шумом повернулся в замочной скважине. Сердце девушки замерло в страхе – мир людей снова потянул к ней руки, и привычная уверенность, вернувшаяся было к ней, рассеялась лёгким дымом. Дверь скрипнула, Мари глянула на вошедшего затравленным зверьком и тут же снова отвела взгляд. Болдер усмехнулся, махнул рукой через плечо, отпуская охранника.

– Ну что? Ты готова? – спросил он с угрюмым ехидством.

– К чему? – буркнула пленница, стараясь подавить страх, но дрожь в груди, не дающая спокойно дышать, сделала голос испуганно тихим.

– Тебя арестовали за колдовство, – оповестил маркиз. – Я лично сегодня разговаривал с сестрой, она пошла на поправку, но утверждает, что никаких лекарств ты ей не давала. Это вполне достойно подозрений. Но главное, я убедился, что ты солгала мне днём. Поэтому, как и обещал, ты должна поплатиться за разрушенные планы. Я изменяю обвинение, ты арестована за шпионаж. По закону даже не нужен суд, ты приговорена к смерти. Но по своему милосердию, суд я устрою.