Одна осень одного королевства

Кто мог подумать, что именно сегодня, именно после такого сна, вызывающего смешанные чувства романтической тоски и собственной вины, в саду останется не собранным именно виноград? И именно Уильяму придётся заняться его уборкой.

Поставив большую плетёную корзину на землю рядом с собой, виконт нехотя потянулся за спелыми тёмно-фиолетовыми гроздями, яркими пятнами покрывшими водопад густой зелени. Рука так и тянулась пройти сквозь извилистые лозы, чтобы ощутить за ними пустоту закутка между монастырской стеной и живой изгородью, где сегодня ночью пряталась от него Мари.

В памяти тихим переливом прокатился её смех, зазвучал как наяву незабываемый ласковый голос. Юноша прикрыл глаза, снова вспоминая её образ, пальцы коснулись прохладных листьев, и он, повинуясь мимолётному мечтанию, медленно протянул руку сквозь виноградник. Сантиметр за сантиметром раздвинув тугие вьющиеся ветви, подался чуть вперёд, и пальцы врезались в ледяную стену. Никакого закутка не было, не было чуда, не было Мари. Едва родившаяся несбыточная надежда почернела, подобно розовым лепесткам, в пламени отчаяния и развеялась прахом. Уильям вздохнул, рука скользнула по шершавому камню.

– И о чём я только думаю?

– Брат Матис! – раздался звонкий мужской голос за спиной виконта. Тот чуть не отпрыгнул в сторону от неожиданности, но, едва сдержавшись, лишь быстро убрал руку от шуршащей листвы и обернулся с чуть глупой улыбкой. – О чём это ты таком думаешь? – весело спросил молодой монах Анкэль. Этот голубоглазый жизнерадостный парень был первым, с кем Уильям познакомился в монастыре. Он состоял на должности местного «гонца» – разносил известия из мира по обители. Анкэль прямо-таки лучился энергией, а вере его, пожалуй, могли порадоваться многие братья. Молодой человек считал наибольшим своим счастьем служение Богу и людям, высокие стены монастыря ни в коей мере не урезали его духовной свободы, а возможно даже надёжно защищали от истощения. И в своём ограниченном служении он едва успевал изредка есть и спать, стараясь помочь всем и каждому, а уж в миру он попросту забыл бы о любом отдыхе, бросаясь с головой в беду любого ближнего. Новопосвящённого Матиса Анкэль сразу решил взять под своё крыло. В первый же день рассказал обо всех правилах и устоях обители, показал двор и основные здания, поделился всеми своими мыслями и планами на будущее, касающимися служения. Попытался вызнать что-нибудь о прошлом молчаливого юноши, но когда тот хмуро отказался открывать тайны своей мирской жизни, не стал настаивать и тут же сменил тему, с пониманием решив, что послушник ещё не готов изливать душу.

Самому Уильяму общество разговорчивого брата немного надоедало, но в то же время, когда тот был рядом, мысли не так рьяно устремлялись к воспоминаниям о Мари и отчаянным планам побега.

– Я? – переспросил Уилл, пытаясь вернуться мыслями обратно в образ Матиса. – Да так, ни о чём.

– Готов поспорить, – заулыбался неожиданный собеседник, – мечтал выбраться отсюда.

– Почему ты так решил? – удивился виконт.

– Все иногда мечтают об этом, непросто бывает привыкнуть к новой жизни. Но здесь ведь не тюрьма, здесь наш дом, и все мы пришли по своей воле. Эту слабость нужно просто пережить.

– Может быть… А ты что делаешь в саду? – вопрос мог показаться невежливым, но за те четыре дня, что юноша пробыл в монастыре, он успел понять, что Анкэль нигде не появляется просто так, не выполняет обычных повседневных работ. Он почти всегда ищет кого-то из братьев и занимается невероятно срочными и важными делами, ведомыми, наверное, одному ему и, возможно, настоятелю монастыря.

– Я несу тебе радостную весть! – выдал парень, и Уильям ощутил, что по спине вновь бегут противные мурашки. Какую новость может считать радостной рьяный монах? Его отправят в затворничество? Дадут ещё пару-тройку непосильных заданий? Принесут в жертву? Что?! (нужно сказать, представления о монашестве у виконта не совсем соответствовали действительности).

– Нашим сёстрам из монастыря святой Агнессы нужна помощь, такое случается пару раз в год, чтобы нас отправляли на работу к ним. А тут пришёл список, кого епископ благословляет отправиться на помощь, и ты тоже оказался в этом списке!

– Что? – не понял Уилл.

– Ты идёшь помогать нашим сёстрам, – хитро улыбаясь, повторил монах. – Разве ты не рад?

– Я не совсем понимаю, чему должен радоваться, – скривил губы юноша.

– Как же так?! – воскликнул Анкэль и тут же, осмотревшись по сторонам, вдохновенно зашептал. – Тебя что, вообще женщины не интересуют?

Пожалуй, услышать эту фразу от благочестивого Анкэля виконт ожидал меньше всего.

– Ч-что? – снова спросил он, чуть заикаясь. – Разве монахов они должны интересовать?

– Ну, – парень чуть замялся, не прекращая улыбаться. – Возможно, нет. Но что плохого, если изредка тебе удаётся с ними поговорить? Они ведь тоже дали обет.

– Ну да, – сомневаясь, всё же согласился Уилл. – Так почему туда отправляют меня?

– Кто знает, я бы с удовольствием занял твоё место, – монах совсем смущённо заулыбался. – Но в списке твоё имя, и идти тебе.