— Эм. Переверзеев? — сказал папа. — Такого не знаю. Эм. Переверзеев... Может быть, это начальник нашего ЖЭКа?
— Нет! Нет! — закричали Катя с Маней. — Это не начальник ЖЭКа! — и побежали к себе в комнату.
Там они снова так и сяк покрутили открытку.
— Интересно, кто этому «таинственному незнакомцу» больше нравится? — задумчиво спросила Катя. — Наверно, я...
— Вот ещё! Конечно, я! — закричала Манечка. — Чур, ему больше нравлюсь я!
— Нет, я!
— Нет, я!
— А давай ему напишем и спросим!
— Давай!
И Катя с Маней, недолго собираясь, сели за стол и стали писать ответ «таинственному незнакомцу».
Вот что у них получилось (привожу письмо целиком, то есть со всеми ошибками):
Очень довольные, Катя и Манечка перечли письмо, сложили его вчетверо, вложили в конверт, написали адрес: Москва, Большая Волынская, издательство «Советская реклама», товарищу М. Переверзееву от К. и М. Сковородкиных (обратный адрес тоже был напечатан на открытке) — и стали ждать, то есть каждый день бегать к почтовому ящику, заглядывать в щёлку и смотреть, пришёл ли ответ.
Валентин Борисович не знал, что его дочери отправили письмо в издательство «Советская реклама». Такое даже в голову не могло ему прийти. И вообще он вскоре забыл бы о своей маленькой невинной шутке, если бы случайно ему на глаза не попался Катин и Манин черновик.
«Ой, как нехорошо вышло! — подумал Валентин Борисович. — Как же я сразу не сообразил, с моими дочерьми шутки плохи. Теперь они будут ждать ответа и, чего доброго, уже настроились получить целый вагон винограда и персиков. Придётся что-нибудь придумать. Заварил кашу, теперь расхлёбывай! Ты своих дочерей знаешь, они не успокоятся, пока не доведут дело до конца! Поскольку из издательства ответа не придёт, они, чего доброго, ещё сами туда заявятся!»
И чтобы этого не случилось, Валентин Борисович специально поехал на Центральный рынок и купил за большие деньги у продавца из Узбекистана два кило отличных груш (точно таких, как на открытке), кисть винограда и один гранат. (На второй у него не хватило денег.)
Однако пока папа ездил на рынок, Катя с Маней получили второе письмо.
Оно было совершенно не похоже на первое. В помине не было никаких фотографий с фруктами, а только на клочке желтоватой бумаги было напечатано на машинке:
С трудом разобрав письмо, Катя и Манечка растерялись. Они совершенно ничего не поняли и решили, что какая-то злая тётка Ляпунова — может быть, соседка, а может быть, жена, — отняла их письмо у Эм. Переверзеева, наверно, долго его ругала, а теперь набросилась и на них.
Катя с Манечкой очень расстроились. Но тут к ним в комнату вошёл папа, чрезвычайно радостный, с большой картонной коробкой из-под мыла, крест-накрест перевязанной узкой голубой ленточкой, поставил её на стол и громко воскликнул:
— Пляшите, ёжики! Вам пришла посылка! Да ещё и письмо! Интересное дело, с каких это пор вы получаете посылки и письма от незнакомых людей? Кто же это вам пишет?.. Ого! Какой-то «таинственный незнакомец»! Вот это да!
— Ура! — так и подскочили Катя с Манечкой. — Ура! Ура!
— Ну, пожалуй, пойду, — сказал Валентин Борисович. — У вас свои дела, у меня — свои... — И Валентин Борисович ушёл, довольно посмеявшись, решив, что теперь-то, по крайней мере, всё будет в порядке.
Но он здорово ошибался.
Сёстры закрыли за отцом дверь, придвинули к ней кресло, чтобы никто больше не вошёл, и стали дрожащими от волнения пальцами развязывать голубую ленточку. Но Катя вдруг сказала:
— Не открывай! Сначала прочтём письмо!
Они разорвали конверт и стали по слогам читать: