Однажды. Не ты. Не я.

«…Сотни раз я приходила на этот пляж, чтобы, прячась за камнями, смотреть, как он стоит у воды. Это стало привычкой — приходить сюда, зная, что он тоже здесь, ищет одиночества. А я ищу его. Влад говорит, что у Творцов не может быть чувств, только обязанности. Но вот она я — стою на берегу, разглядываю ледяной песок, выискивая отпечатки его подошв. Поднимаю подол и опускаю стопу во влажный след. Я стою на его земле, на его поступи. Влад бы разозлился и сказал, что Шиан принадлежит только Творцу, и что смертные не имеют права считать эту землю своей. Их следы на песке, их дома, их дети — и те принадлежат мне, всего лишь мои иллюзии.

А я стою на пляже, разрушенном зимними ветрами, и ощущаю, как след сапога греет мою стопу. Это не иллюзия.

Я, Творец Шиана, создала своё собственное мучение…»

Украдкой покосившись на Анри, я замолчала. Сначала мне показалось, что он уснул, но потом он чуть приоткрыл один глаз и спросил:

— Ты говорила, что Алали ссорилась с Владом?

— Да. По-моему, он опытнее Алали. Наставник, учитель или что-то подобное.

— А как ты узнала, что его зовут Влад?

— Имена можно обозначить по-разному, но в дневнике всё просто: Алали написала имена на современном языке.

Анри кивнул, и я продолжила.

«…Затерянная в мыслях, я не почувствовала его приближения. Удивлённый мужчина с красным от ветра лицом, в плаще на меху, замотанный в шарфы, стоял в нескольких метрах от меня и молчал. Как завороженный, смотрел на мои обнажённые плечи и на кровь, стекающую с пальцев на песок. Он так долго раздумывал, что сказать, что мне стало любопытно, какие именно слова он подбирает с такой тщательностью.

— У меня дома есть йод, — сказал он хрипло.

Йод. Мне никто ещё не предлагал йод. Никогда…»

Анри издал странное фырканье, и я плотно сжала зубы, чтобы не отругать его. Он слишком предвзято относится к Алали, поэтому я не думаю, что история тронет его сердце. Сдержав раздражение, я упрямо продолжила чтение.

«…Я не могу отказаться от проявления заботы. ЕГО заботы. Не хочу стирать память, чтобы он меня забыл. Впервые за века я солгу Владу, и это наполняет меня счастьем. У меня появился секрет. Вернее, у нас с любимым мужчиной появился секрет.

У нас с любимым мужчиной.

Мой любимый мужчина.

Мой мужчина…»

— Эти символы выписаны особой вязью и украшены, — поясняю.

Анри не пошевелился. Уснул?

«…Я старалась двигаться по-человечески, вдавливая стопы в песок при каждом шаге. Оставляя следы. Старалась вести себя так, как любая другая женщина в его окружении. Поигрывая камешками, робко улыбнулась моему «спасителю».

Глядя на кровь на моих пальцах, мужчина протянул руку в меховой перчатке, и я послушно пересыпала камешки на его ладонь.

— Осторожно, а то в рану попадёт песок.

У него необычный голос. Мой любимый голос.