Однажды. Не ты. Не я.

Камешки не удержались на бугристой поверхности перчатки и скатились на песок. Я отряхнула пушистый мех и опустила взгляд. Ведь именно так ведут себя обычные девушки рядом с красивым мужчиной. Хотя что во мне обычного — босая, в открытом платье посреди лютой зимы.

Пока мы шли в направлении рыбацкой деревушки, мужчина не сводил взгляда с моих ног. Босые стопы проваливались в песок, смешанный со снегом. Сняв перчатку, мужчина взял меня за руку, и я удивлённо моргнула, стараясь почувствовать его тепло.

Я знала, что ждёт меня в этой крохотной деревне, примостившейся на склоне холма у самого берега. Запах рыбы, въевшийся в половицы добротного деревянного дома, пологая крыша, вздыхающая под тяжестью снега. Кружка пива и чуть горьковатый чёрный хлеб. Предсказуемая рыбацкая жизнь.

— Вот, заходи, — тихо сказал мужчина, скрипнув тяжёлой дверью.

Я отряхнула песок с лёгкого белого платья и зашла внутрь. Так и есть: печка в полстены, потемневшие от времени деревянные балки, изношенная циновка на полу. Запах пива, рыбы и влажной шерсти. И ещё — запах чего-то горького, прилипающего к языку. Может, печали? Раньше я не чувствовала в мужчине этой горечи.

Пододвинув деревянный стул, я присела к столу. Снег на волосах таял, сползая по платью мокрыми снежинками. Мужчина сел рядом, не сводя с меня тяжёлого взгляда.

— Йод, — напомнила я, гадая, что это такое. Спохватившись, мужчина вышел из комнаты, оставив меня наедине с тающим снегом.

Глядя на широкую спину, всё ещё затянутую в плащ, я задавала себе вопрос за вопросом. В моей голове звучал голос Влада. «Ведь ты сама его создала! Одумайся! Остановись! Стряхни наваждение!»

Не могу. Больше не могу.

Интересно, каково это, быть его любовницей?

Вернувшись, он поставил на стол крохотную бутылочку коричневого стекла. Отвинтив крышку, я позволила запаху раствориться в воздухе. Слишком терпко. Остро. Запах концентрированного моря.

— Я принесу тебе салфетку, — начал было мужчина, но я показала ему руку, на которой уже не было ни единой царапины.

Мужчина понимающе кивнул и отошёл к печке. Треск поленьев, липкий запах дыма.

— На кресле рядом с тобой два тёплых пледа.

— Спасибо, мне не холодно.

— Ты магиня, не так ли? — приглушённо спросил он, скользя взглядом по голым плечам.

— Есть немного.

— Оттуда? — он мотнул головой в сторону озера, имея в виду Истензию.

Почему бы и нет. Я — магиня из Истензии.

— Да.

— А жаль.

Жаль?

Жаль? О чём он жалеет?

— Мне тоже жаль.

Неужели мне действительно жаль?

— У тебя зелёные глаза.

— А у тебя — голубые.