Однажды случилось (СИ)

подобрал палку и, подпрыгивая, начал бегать

вокруг монумента. Вначале воробьи не обращали

на него никакого внимания, но потом тревожно

запищали и все разом улетели к ближайшим

деревьям. Лаврентий Петрович вздохнул с

облегчением и собрался было уходить, но тут на

верхушку монумента опустилась большая черная

ворона и нагло уставилась на Лаврушу.

- И ты прилетела гадить?

Блестящие глаза - бусинки не мигая

смотрели на него.

- Кышь!

Никакой реакции. Тогда он наклонился к

земле, делая вид, что ищет камень. Ворона

недовольно каркнула, продолжая наблюдать, но

когда он выпрямился, тяжело взмахнула крыльями

и улетела.

С чувством выполненного долга Лаврентий

Петрович отправился обратно в село.

Весь оставшийся день он мучительно пытался

вспомнить, что же произошло этой ночью. В голове

вспыхивали неясные образы, отрывки какихто

видений. но свести воедино их никак не удавалось.

Постепенно дневные заботы оттеснили мрачные

мысли, а потом и совсем стерли их из подсознания.

6

Через несколько дней после

террористического акта, который по выражению

Лавруши, сплотил народ Мочалок вокруг

президента и показал его верность принципам

независимости и демократии, провели

торжественную инуагурацию. Президент, как и

полагается, выступил с программной речью. В ней

он вновь подверг остракизму северного соседа,

заверил граждан, что всю свою жизнь, без остатка,

отдаст служению демократии, независимости и

процветанию Мочалок.

- Главная задача, - сказал Лаврентий

Петрович, - вхождение нашего государства в

единую семью европейских народов. И тут

возникает вопрос о названии нашей страны.

Проклятые большевики сделали все возможное,

чтобы стереть из нашей памяти настоящее, которое

дали этой земле наши предки. Кто из вас его

помнит? - сидящие в президиуме стыдливо

прятали глаза. - И я не помню, говорю честно, как

ваш президент.

Но сделаю все, чтобы восстановить его. Мы

поднимем спрятанные большевиками архивы,

пошлем своих людей в Европу, но восстановим

наше попранное имя и тогда оно засияет

путеводной звездой на европейском небосклоне. Я

вам торжественно обещаю. А пока будем достойно

нести свой крест.

Лаврентий Петрович усталым жестом вытер

пот с чела. Члены президиума дружно

зааплодировали с осуждением уставившись в зал

бывшего колхозного клуба, где, несмотря на все их

старания, собралось не более двух десятков

человек, в основном старики и старухи, которые

думали, что привезли новое кино. Сидевший в

первом ряду Кузьмич, в прошлом колхозный

кладовщик, нынче уважаемый бизнесмен, а по

совместительству самозваный глава местечковой

оппозиции. Его единственного из сельчан

уговорили гнать продукт не только ночью, но и

днем и по этой причине регулярно выписывали

налоговые декларации, радостно воскликнул:

- Коммуняку на гиляку!

Президент поморщился, но ничего не сказал.

Взгляды членов президиума превратились в

угрожающие, они злобно уставились на Кузьмича.

В свое время он дважды подавал заявления о

вступление в партию, но его так и не приняли с

одной и той же формулировкой: морально

неустойчив. Прежняя обида жгла сердце, с

торжеством попранной справедливости он

повторил:

- Коммуняку на...

Микола, здоровенный парубок, закончивший

в свое время с отличием в райцентре школу -

интернат для умственно отсталых детей, а, после

возвращения в родное село, избранный секретарем

комсомольской организации колхоза, начал

угрожающе приподниматься со стула. В его мутно

серых глазах, обычно ничего не выражающих,

засветились красные огоньки. В аппарате

президента его назначили начальником службы

безопасности государства Мочалки, и он был готов

действовать.

По позвоночнику Кузьмича пробежали

мурашки.

- Я что, я ничего...пролепетал он, стараясь

поглубже втиснуться в кресло.

Президент снисходительно махнул рукой.

- Сядь, Микола, еще не время.

Ощущение веревки на шее после слов

Кузьмича, возникшее у него, как и у остальных

сидящих в президиуме, прошло.

Нужно было выполнять обещанное. На

президентском совете перво наперво решили

сочинить петицию в Брюссель. Поройтесь мол в

своих архивах, пришлите официальное

подтверждение, что мы не какие-то там азиопы, а

стопроцентные европейцы и хотим воссоединиться

со своей исторической родиной. Таким образом

решили стратегическую задачу. Но президент

понимал, что дело это долгое, неизвестно чем

может закончиться, как говорят, бабка Матрена

надвое сказала, поэтому стали искать тактические

подходы. Перебрали всех выехавших сельчан. Тех,

кто достиг на чужбине положения и, по мнению

присутствующих, мог оказать нужную услугу,

оказалось двое. Один бизнесменствовал у того же

северного соседа, владел торговой палаткой на

рынке, а вот вторая... Она добилась куда большего.

Где-то там в Европах трудилась в сфере оказания

интимных услуг, имела обширные знакомства,

недаром высылала старикам зеленые бумажки,

которые отродясь в селе никто не видел. Все знали,

что дед Терентий складывал их в горшок, который

хранил в погребе.

Члены правительства люто завидовали деду

Терентию и мысли об экспроприации все чаще

посещали горячие головы, но Лавруша их

сдерживал.

Он считал деда филиалом международного

банка и в случае вынужденной эмиграции, жизнь