Однажды, в давние времена…

В оцепенении Катя глядела на это зрелище. Конечно, он — грязная скотина, но ведь нельзя же так…

— Ну хватит, не надо, что вы делаете… — никто не расслышал её слабого голоса…

К ней подскочила Света, помогла встать и увела из спортзала на второй этаж, в медпункт. Там их и нашла приехавшая на вызов милиция… Протокол, показания потерпевших и свидетелей. Предложение зайти завтра в райотдел, написать заявление о покушении на изнасилование… Завернувшись в наброшенный поверх порванной блузки белый халат, Катя добралась кое-как до выхода, где уже ждал на «Москвиче» выдернутый из-за карточного стола Владимир Николаевич. Полночи она не могла заснуть, и подруга опять приводила её в чувство своим универсальным средством — горячим чаем с ликёром…

А наутро, подняв её из постели, заявились директор с Кикиморой и слёзно, чуть не на коленях умоляли не ходить в милицию, спустить дело на тормозах, спасти школу от позора и потери места в соцсоревновании… Обещали, что энвэпэшника прямо сегодня уволят по статье. А над Ильёй Тихоновичем будет товарищеский суд… если она настаивает. Хотя лучше бы дать ему уйти тихо, без скандала, по собственному желанию… Кате опять вспомнилось вчерашнее избиение, и она ответила, что да, конечно, интересы школы — прежде всего…

Не успели они уйти, как опять примчалась Света: пора было ехать на вокзал. И по дороге сообщила, что «через заслуживающих доверия девочек» ей удалось выведать некоторые подробности. Подпоили военрука несколько десятиклассников, человек десять, может, пятнадцать. Сговорились подходить к нему по очереди и предлагать выпить по стопочке «за непобедимую и легендарную». Имён ей, правда, добиться не удалось — да и в любом случае, как их сейчас накажешь, когда все документы им уже выданы… На что Катя сказала, что и ладно, зла на ребят она не держит, откуда ж им было знать. А про себя подумала, что и Андрей вполне мог бы поучаствовать в подобной шкоде. А то и организовать её…

— Вот такие у меня новости, — грустно закончила она свой рассказ, глядя в сторону, на свару не поделивших какой-то объедок воробьёв.

— Ну и чего, шишка есть? — потрогал Андрей её затылок. — Е-есть… Знатная шишка. Хотел сказать, «до свадьбы заживёт» — но тут вспомнил, что замуж ты уже вышла. А умереть мы договаривались в один день — так что второго шанса у тебя не предвидится.

Катя улыбнулась шутке.

— Андрюш, скажи — только честно — ты правда не считаешь, что это я сама во всём виновата? Вела себя как-то не так… Повод подала…

— Кать, ну ты чего? Ясно, нет. Что за глупости.

— Многие на твоём месте так решили бы… И мама твоя… Я не хотела тебе говорить, расстраивать… Она заходила ко мне — зимой, сразу как ты уехал. Ну и накаркала…

— Подожди… Думаешь, это она здесь руку приложила?

— Нет, что ты. Даже мысли не было. Просто на что-то такое она ведь и рассчитывала…

— А чего она вообще с тебя хотела?

— Просила, чтоб я тебя бросила.

— Ну а ты?

— Попыталась объяснить… Только она, по-моему, поняла так, что я её послала… Я сорвалась тогда, наговорила лишнего…

— Ты? Не верю. Ты, по-моему, ругаться в принципе не умеешь. Ладно, чёрт с ней. Главное, не переживай лишнего — ни из-за неё, ни из-за вчерашнего. Бывают в жизни неприятности.

— Да я больше из-за того, как ты отреагируешь… А сейчас ну прямо в панике! — она со смехом отвернула от себя его лицо. — Не смотри на меня, я выгляжу просто ужасно. Вот приедем на дачу, первым делом под душ залезу. И тогда уже встречу тебя, как полагается.

Время перемен

Шр-р-р-р-р-р… Шкряк! Шр-р-р-р-р-р… Шкряк! Погружённый в своё занятие, Андрей вышел из плавно разъехавшихся дверей лифта. Шр-р-р-р-р-р-р-р… С лёгкими щелчками упругие бамбуковые спицы расходились одна за другой, открывая белое поле с выведенным чёрной тушью иероглифом. Ещё немного, и ему удастся раскрыть весь веер целиком, одним лишь тщательно выверенным движением пальцев… Шкряк! От резкого удара по ладони другой руки бумажный полукруг мгновенно сложился опять.

Сегодня, от щедрот общества японо-советской дружбы, в го-клубе была раздача слонов. Доставшийся ему веер, конечно, не бог весть что, но зато Катьке наверняка понравится: настоящий японский. А все прочие училки с зависти лопнут, особенно как жара придёт.

Да и вообще, всё у них наконец-то налаживается. Три дня назад она позвонила ему — и умудрилась же как-то дежурную упросить, на вахту его вызвать. «Очень срочное и очень важное известие.» Что именно за известие, могла бы даже не уточнять: по голосу и так ясно. Только что говорила по телефону с Сергеем, брошенный по сектору клич принёс-таки долгожданные плоды. У подруги жены приятеля из отдела машинников соседи-пенсионеры намылились в Свердловск, к детям-внукам поближе. А у них же в Свердловске как раз два варианта обмена, один почти идеально подошёл.

— Так я в школе скажу тогда — раз к сентябрю мы уже точно оба едем? Им ведь на моё место тоже ещё найти кого-то надо. А распределение в педе — как и у вас.