Однажды, в давние времена…

— Ну и что ты предлагаешь? — с оттенком безысходности произнесла она после ещё более долгой паузы. — В ножки ей пойти броситься?

По какому-то негласному уговору они старались избегать этой темы. Что толку?.. Андрей с тех пор так ни разу и не зашёл. После того злополучного выпускного, несколько дней они продолжали надеяться, что он, наверное, всё ещё в Москве — но тут пришло его второе письмо с оценками, как и первое, с местным штемпелем. Только на этот раз ещё и с обратным адресом, как будто окончательно расставляя все точки над і… Сейчас этих писем накопилось уже семь штук, и с каждым из них надежды, что сын когда-нибудь одумается и вернётся, таяли всё больше и больше. Но Алевтина Степановна даже не пыталась что-либо предпринять — может, от подсознательного страха, что ничего уже исправить нельзя. Слишком поздно, слишком далеко всё зашло… А в результате не останется и вообще никаких надежд…

— Аля, ну я же вовсе не то имел в виду… Да вообще ничего… Но ясно же, что это — конец. Давно уже ясно. Зачем самих себя обманывать…

— Витя, — голос её вдруг стал жалобным, — да я бы и пошла, и бросилась… Но она же меня после того раза на порог не пустит…

— Хочешь сказать, ты бы на её месте так поступила?

В былые времена подобная шпилька не сошла бы Виталию Викторовичу с рук, но сегодня жена словно даже не заметила её. Оба они сильно сдали за последние годы — хотя внешне это и не слишком бросалось в глаза. Они редко когда ходили в гости и давно уже не принимали никого у себя. Обычное светское пустословие в любой момент грозило превратиться в мучительный допрос: «Ну и как он там, в столицах? Наверное, совсем уже взрослый стал, девушку завёл? А на снимки последние можно взглянуть? Странно, он же раньше так много фотографировал…»

— Поезжай к нему, завтра же… Нет, лучше прямо сегодня. Ты ведь давно в министерство собираешься — успеешь ещё командировку оформить. А я полдня возьму за свой счёт, соберу тебя. Вы же хорошо расстались, тебя он послушает.

— Что он послушает? Что ты хочешь, чтобы я ему сказал?

— Скажи, что мы… что я была неправа…

— Будто он и без меня не знает…

— Скажи, что раскаиваюсь. Что извиняюсь — он же этого хотел… Скажи что угодно, лишь бы только он вернулся и всё опять стало хорошо…

— Ну, здравствуй, сын, — отец встал со стула и протянул ему руку.

— Привет… — Андрей пожал её и, побледнев вдруг, испуганно спросил: — С мамой что-то?

— С мамой? Нет, нет, с ней всё в порядке…

— Так я пошёл тогда… — Вадим поскорее ретировался к двери. — Приятно было познакомиться.

— Взаимно, — Виталий Викторович кивнул ему на прощанье. — Андрей, ты с ужина?

— Нет, со встречи с японцами… Да неважно. Как раз кого-нибудь сагитировать собирался.

Он повертел в руках веер и сунул его на полку, поверх стопки старых конспектов.

— Тогда, может, составишь мне компанию?