Однажды в Москве. Часть I

Если не знаешь, что делать, лучше ничего не делать.

Бездействие порой тоже действие.

По крайней мере, не совершишь ошибку.

Вот и сейчас…

Через день нам стали известны координаты Ашота. Мне сообщил Тощий. Вспомнив диалог с Арамом, я невольно улыбнулся. Воры вели бандитов.

Мы начали готовиться…

– Одну минуточку, у меня вопрос, – подал голос Прилизанный, – потом забуду.

– Сам нарушает, а нам рот затыкает, – тихо заворчала Аталай.

– Хочу уточнить насчет призывников-дезертиров, – сделав вид, что не услышал реплику, начал Прилизанный. – Значит, вы всю добытую информацию выдавали Корейцу?

– Ну да… – словно нехотя подтвердил Длинный. – Не лично ему, конечно…

– По сути, вы являлись двойным агентом, – мягко продолжал стелить Прилизанный.

– Что вы мелете? – Длинный не смог скрыть раздражение. – Не устали меня провоцировать?

– Это вы тут… черт знает, что!.. – в тон ответил Прилизанный. – Ранее сами признались, что вызвались передавать Организации всю информацию о призывниках, в том числе с подробным анализом их возможностей. Вы подтверждаете?

– Не всю… Черт!.. Я же объяснил, чтобы перетащить своих людей с целью сохранения их жизней и, заодно, войти в доверие, я должен был заинтересовать Корейца. В тот момент, увы, мою бедовую голову никакая другая мысль не озарила.

– Но вы же передавали информацию и об азербайджанских дезертирах, так?

– …

– Мало того, что вы способствовали распространению дезертирства в нашей армии, вы еще и передавали данные на наших молодых ребят спецслужбе, активно сотрудничавшей с противником, прекрасно осознавая, что этим подвергаете их вербовочному риску…

– Вот вы как!.. – Длинный побледнел от гнева, хотя продолжал владеть собой, не позволяя голосу ни на тон повыситься. – С этого момента прошу внимательно следить за моей речью, чтобы у вас не появилось желание вновь ее исковеркать.

Если помните, я ясно сказал, что военные разведчики изначально боролись с этим позорным явлением, выявляя лица, способствующие дезертирству. Только после, когда поняли бесперспективность этих действий, поскольку одних негодяев заменяли другие, а им, видимо, дали по шапке, решили сменить тактику и использовать этот отходный материал в оперативных целях. Об этом я уже говорил, повторяю лишь для особенно непонятливых.

А что касается выдачи информации о соотечественниках, скажу следующее: конечно, выдавали. Конечно, предоставив информации об армянах, грузинах, таджиках, даже о молдаванах, мы не могли не выдавать об азербайджанцах. Нас сразу вычислили бы…

Но выдавали выборочно. То есть, если человек способный, русскоязычный, из состоятельной или влиятельной семьи и с вырисовывающимися отсюда оперативными возможностями, мы его не раскрывали. Это же касалось и призывников-дезертиров из Армении и Грузии. Если кто-то нас заинтересовывал в оперативном плане, мы его оставляли себе. Так что Организации доставалась не совсем полезная часть наших молодых ребят…

– А грузин зачем? – перебил Арзуман – он был родом из Грузии. – С грузинами у нас проблем нет и у нас одинаковая беда – отторгнутые территории. Мы прекрасно друг друга понимаем.

– Среди грузин много этнических армян, нередко с измененными на грузинский лад фамилиями. Мы их по ходу вычисляли. Нам были известны факты, что через них армянские спецслужбы подогревали сепаратистские настроения единоплеменников в Ахалкалаки, а также спровоцировали межнациональные распри грузин с азербайджанцами. Помните, в конце 80-х, в начале 90-х столкновения сванов с азербайджанцами? Есть информация, что это была спланированная акция. А зачинщиками являлась агентура противника в среде этнических армян, скрывающимися под грузинскими фамилиями.

– Я просто… уточнял… – пробубнил слегка сконфуженный Прилизанный.

– А теперь, если вы не против, я продолжу рассказ, поскольку очень желаю его закончить.

– Не против… – хором подтвердили остальные присутствующие, коллективно зыркнув на Прилизанного…

Глава XXVII

Через день Тощий информировал меня о деталях проживания Ашотовой команды в небольшом поселке под Смоленском. Сам Ашот появлялся на людях редко. За продуктами и прочим выходил один из его ребят.

Двухэтажный чердачный дом с салатовой раскраской выглядел аккуратно и находился на территории большого земляного участка на самом отшибе поселка. Видно было, это позднее строение. Высокий каменный забор такого же оттенка надежно загораживал его со всех сторон. Во дворе почти постоянно бегали несколько кавказских овчарок и слышен был их злой лай. Попытка местных аборигенов проникнуть на территорию, как правило, заканчивалась безуспешно. Им не открывали двери.