Однажды в Москве. Часть I

В прошлом году в окрестностях нашли одного пьянчугу с перегрызенными горлом и конечностями. Народ пошумел. Местные менты нанесли визит к чужакам, и этим все закончилось. Людям сказали, жители Зеленого дома тут ни при чем, а бедолагу, вероятно, загрызли бродячие собаки. Все поняли, что те откупились. После этого случая местные криминогенные элементы оставили чужаков в покое, которые, по их мнению, были то ли армяне, то ли кто, и не лезли с назойливыми просьбами о материальной помощи и предложениями защиты их чести, кошелька и жизни…

– Ты сам видел этот дом?

– Нет, но есть чертеж. – Тощий вынул из кармана сложенный лист.

– А это что, магазин? – ткнул я пальцем на наброски двухэтажного строения в схеме с припаркованными перед ней автомашинами. Их изобразили в виде аккуратных квадратиков с колесиками. Я обратил внимание на один, который нарисовали более объемным, чем остальные. Это должно было обозначать грузовик. Я улыбнулся. Неизвестный художник, видимо, являлся педантом…

– Да, – подтвердил Тощий. – Знал, что заинтересуешься. Тут они отовариваются.

– Ты уверен, что только здесь?

– Не уверен. Но в округе нет больше крупных продуктовых. Только маленькие, типа – мясо, рыба, яйца.

– Выяснили насчет владельца дома?

– Он числится за неким Демьяненко Алексеем Петровичем, 1921 г.р. Жители помнят его. Это был тихий, безобидный старичок, живущий в своей убогой деревянной лачуге. Правда, двор у него был большой и зеленый, засаженный фруктовыми деревьями. И огород. Он, наверное, этим и кормился – продавал плоды. В том числе варенье, соленье, прочее…

После, старик с хибарой куда-то исчезли. Появились эти и отгрохали дом.

– Понятно… У Ашота, видимо, гендоверенность. Это удобно, затрудняет установку. Старика где-то держат. Или же в этом уже нет необходимости…

План действий моментально нарисовался, сам удивился.

– Трофим, понадобится форма сержанта милиции с соответствующей ксивой. Это для Павла. А также удостоверение офицера милиции в звании… допустим, майора.

– Для тебя… – Тощий уточнил.

Я кивнул.

– Легко. Наши что угодно нарисуют. Хоть ФСБ.

– А также милицейский уазик.

– Есть армейский, – после короткого раздумья он ответил.

– Сойдет. Но камуфлируйте под мусорской. Ну, мигалка, расцветка… Да и еще, узнайте, кто ведет дело Багдасаряна? Вообще, все об этом деле. Хачам должно быть предъявлено обвинение в незаконном хранении боеприпасов.

– Если их отпустили, значит, откупились. Скорее оформили добровольную сдачу.

– Неважно. Любая информация.

– Это все?

– И ПНВ39. Любой ночник или труба.

– Тогда поехали. Надо вас сфоткать…

В Смоленск по указанному адресу мы выехали уже поздно вечером следующего дня. Павлик в форме сидел рядом с рулящим Толиком, я – на заднем. Погода была пасмурная. С перерывами шел дождь. Из-за сильного тумана порой еле различали дорогу. Повезло, имелось противотуманное освещение. Под утро доехали, по адресу и схеме нашли указанный район.

С территории магазина хорошо просматривался Зеленый дом, находящийся на относительной возвышенности, и узкая дорога с кривыми зигзагами, ведущая к дому. Мы въехали на пустую парковку. Увидев старый “Камаз”, я невольно улыбнулся. Помимо грузовика, несколько подержанных и, по-видимому, нерабочих автомашин “скрашивали” унылый пейзаж этой провинциальной картины, почти точно копирующую схему.

– Вдруг не приедут… – заворчал Толик. – Мож, нет аппетита?

– Приедут.

– Ну, приедут… – вновь заныл Романов. – Неизвестно, когда. Мож, постучимся, типа менты…

– Толик, ты не кавказец… – приблизив с объектива Зеленый дом, я ответил.

– Причем тут Кавказ? Что ты порешь?

– А притом, что любой уроженец Кавказа предпочтет завтракать со свежим ароматным хлебом, тем более, если у него много денег и почти нет развлечений. После случившегося они отлеживаются и, скорее, шарахаются от женщин. Так что даже эти походы за продуктами для них вроде развлечения…

Толик сплюнул в окно и замолчал. Павлик же развлекался, то и дело вытягиваясь и разглядывая свою ментовскую фуражку в лобовом зеркале.

– Что, нравится? – решил отыграться на нем Толик.

– Подходит, – тот залыбился. – Может, сменить профессию?

– Давай-давай… – потакал Толик. – Это щас хлебно. А я вот застрелюсь.

– Зачем? – отвлекшись от нового имиджа, подозрительно покосился Павлик.

– Потому что лучше иметь сестру-проститутку, чем брата мента. Тьфу!..

Посмотрев на раздосадованную и мигом раскрасневшуюся физиономию Павла, я не смог удержаться от смеха. Через секунду все мы ржали, как дети, забыв и злость, и дорожную усталость, и ожидающий нас, вероятно, непростой расклад…

Когда продуктовый открылся, я вошел и немного походил. Хлебный уголок находился справа, сразу после винно-водочного. Под недоброжелательным взглядом толстого охранника в дурацкой голубой фуражке я взял с прилавка бутылку “Кремлевская” и приблизился к молоденькой кассирше, которая, узрев в моих руках небрежно вынутую пачку купюр, засияла, как утренняя звезда.