Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры

— Вкратце такова: я хочу знать, что произошло между вами и Мейлером около Аполлона в тот день. Нет, — сказал Аллейн и поднял руку, — не лгите снова. Если вы станете упорствовать, то причините себе много вреда. Вы встретились с ним по договоренности, чтобы забрать порцию героина и кокаина. Но также вы хотели выяснить, удалось ли ему шантажировать леди Брейсли от вашего имени. Выражено, возможно, грубо, но, по сути, именно это и произошло. У вас случились неприятности в Перудже, Мейлер претендовал на то, что выручил вас. Зная ваш талант вытягивать у тетки деньги, он снова выступил с абсолютно ложными рассказами о полицейском расследовании и необходимости крупной взятки. Он наверняка сказал вам, что леди Брейсли пообещала это сделать. Вы будете что-нибудь из этого отрицать?

— Без комментариев, — ответил Кеннет.

— Единственная моя забота — это получить от вас заявление о том, что вы с Мейлером расстались, и о том, куда он пошел — в какую сторону, — когда оставил вас. Ваш мозг, — продолжал Аллейн, — не настолько одурманен наркотиками, чтобы вы меня не понимали. Этот человек не только одурачил вас и ограбил вашу тетю. Он убил старую женщину. Полагаю, вы знаете, какое наказание полагается за помощь и соучастие в убийстве.

— Это римское право? — с насмешкой, но дрожащим голосом поинтересовался Кеннет.

— Вы — британский гражданин. Мейлер тоже. Вы не хотите, чтобы его поймали, да? Вы боитесь огласки.

— Нет!

— Тогда скажите мне, куда он пошел, расставшись с вами.

Сначала Аллейну показалось, что Кеннет раскиснет, потом — что откажется, но ничего этого молодой человек не сделал. Он несколько секунд уныло смотрел на Аллейна и, как видно, собирался с духом. Прикрыл своими белыми ладонями рот и, слегка покусывая пальцы, склонил набок голову. Наконец он заговорил и, начав, похоже, испытал облегчение.

Он поведал, что когда Мейлер передал ему запас героина и кокаина, он «кольнулся». У него был с собой шприц, а Мейлер, предполагая, что молодой человек пожелает это сделать, дал ему ампулу с водой и помог. Наложил жгут, использовав для этой цели шарф Кеннета.

— Себ, — сказал Кеннет, — классный… понимаете… это нелегко, пока вы не приобретете сноровку. Найти нужное место. Поэтому он все приготовил и ширнул меня прямо там, и я почувствовал себя фантастически. Он сказал, что мне лучше вернуться к группе.

Они прошли вместе в глубь старой церкви и оказались у железной лестницы. Мейлер спустился вниз в инсулу вместе с Кеннетом, но в митреум не пошел, а двинулся дальше по крытому переходу в сторону колодца.

Как понял Аллейн, подкрепившийся Кеннет под наплывом приятного самочувствия остановился у входа в митреум и лениво наблюдал за Мейлером. Дойдя в своем рассказе до этого места, молодой человек облизал губы и, глядя на Аллейна, произнес, похоже, с некоторым удовольствием:

— Сюрприз, сюрприз.

— Что вы имеете в виду?

— Я это видел. Снова. То, что видела эта куколка Джейсон. Вы знаете. Тень.

— Виолетты?

— На фоне той штуки. Вы понимаете. Саркофага.

— Значит, вы ее видели?

— Нет, не видел. Кажется, он находился между нами. Не знаю. Я был под кайфом. Там выпирает какая-то опора. В любом случае я был под кайфом.

— Настолько, что, возможно, вы все это вообразили.

— Нет, — громко уверенно сказал Кеннет. — Нет.

— А потом?

— Я вошел в это великолепное помещение. Храм, или как там его. Там были вы. Все вы. Рядом с тем богом. И здоровая улыбающаяся баронесса выстраивала вас для групповой фотографии. А все это время, — в волнении произнес Дорн, — все это время рядом, за углом, Себ душил эту продавщицу открыток. Как возбуждающе! — Он расхохотался.

Аллейн посмотрел на него и произнес:

— Вы не могли всегда быть настолько плохим. Или вы просто от природы тупое, неисправимое чудовище? Насколько велико было участие Мейлера с его Г. и К. заготовленной заранее ампулой дистиллированной воды в производстве данного продукта?

Губы Кеннета все еще кривила улыбка, хотя он уже начал всхлипывать.

— Замолчите, — спокойно сказал Аллейн. — Не делайте этого. Возьмите себя в руки, если можете.

— Я испорченный ребенок. Я это знаю. У меня никогда не было шанса. Меня испортили.

— Сколько вам лет?

— Двадцать три года. Кто-нибудь вроде вас мог бы мне помочь. Правда.

— У вас есть какие-нибудь предположения, почему Мейлер не пошел с вами в митреум? Он ждал встречи с той женщиной?

— Нет. Нет, уверен, не ждал, — возбужденно заговорил Кеннет, не сводя с Аллейна глаз. — Я говорю правду, — добавил он, ужасно имитируя мальчишку, которого бранят. — Я пытаюсь быть хорошим. И я скажу вам кое-что еще. Чтобы доказать.

— Продолжайте.

— Он сказал мне, почему не пойдет со мной.

— Почему же?

— У него была встреча. С кем-то еще.

— С кем?

— Он не сказал. Я сообщил бы сказал вам, если бы знал. Он не сказал. Но у него была назначена встреча. Там, внизу. Он сказал мне.

Зазвонил телефон.

Когда Аллейн снял трубку, его охватило знакомое ощущение: полная тишина, нарушаемая отдаленным и глухим стуком закрывшейся двери, намеком на пространство и пустоту. Он совсем не удивился, когда густой голос спросил:

— Это не мистер Аллейн?