Однажды во сне. Другая история Авроры

— Погоди, погоди, не сбивай, иначе я мысль упущу. Так вот, тут не в подарке дело. Дело в том, что я вдруг поняла, стоя перед зеркалом, что в реальном мире меня мало интересовала моя внешность. Там для меня другие вещи были важнее. Вот тут-то я и начала подозревать, что с лесными феями происходит что-то неладное. Я говорила о реальном мире, но и в другом, сонном мире Тернового замка моя внешность долгое время меня не заботила. А потом меня начали буквально заставлять заботиться о своей внешности. Вот я и поймала фей на том, что они ведут себя точь-в-точь как Лиа… моя фрейлина. Она тоже сначала все одевала меня, причесывала, восхищалась моей красотой, а потом оказалась шпионкой Малефисенты.

— Любопытно, — протянул принц Филипп. — Малефисента уже дважды пыталась отвлечь и подловить тебя в мире сна платьями, прическами, красотой… проще говоря, сыграть на твоем тщеславии. А ты вовсе не тщеславная, вот этот прием у Малефисенты и не срабатывает. Интересно, у нее что, приемы кончились или фантазия иссякла?

— Я думаю, что она раз за разом бьет в одну точку потому, что либо недооценивает меня, либо просто плохо знает. Как сложила когда-то у себя в голове образ глупенькой принцессы, так и придерживается его.

— Надеюсь, я знаю тебя лучше, чем Малефисента, — улыбнулся принц.

— Повезло тебе. А я вот до сих пор себя не знаю, мне кажется.

Налетел ветерок, принес с собой отзвуки смеха и свирели, легкий запах гари от далекого костра.

— Деревня должна быть вон там, — указал рукой Филипп и первым зашагал вперед.

Деревню они нашли без каких-либо проблем. Она оказалась маленькой, но довольно уютной — горсточка крытых соломой домиков, из каменных труб которых поднимались серые струйки дыма. Из общественных построек в деревне был только большой амбар да кузница, а так ни магазинчика, ни церкви, ничего. Аврора подумала, что, может быть, именно в эту деревеньку ходили ее тетушки-феи, чтобы купить у местных крестьянок творога, молока и яиц. Розу они с собой никогда не брали.

На окраине деревни, на большом пустыре, весело трещал большой рыже-красный костер, выбрасывал высоко в ночное небо яркие искры. Чуть в сторонке примостился сельский оркестр — два скрипача и ударник на пустых глиняных кувшинах. Они громко и самозабвенно играли какую-то простенькую, но заводную мелодию. Повсюду сновали босоногие ребятишки с красными и лиловыми от варенья лицами. Взрослые дружно хлопали в ладоши и плясали. Одеты они были не роскошно, конечно, но явно не в повседневную одежду. Развевались в танце широкие цветастые юбки, покачивались на головах мужчин потертые соломенные шляпы с выцветшими ленточками на тулье. Лица у всех взрослых, в отличие от детей, казались тщательно и недавно умытыми.

Вместе с людьми на сельском празднике веселились и животные — собаки беззлобно, в шутку, гоняли кошек, ревел в такт музыке серый ослик, возбужденно переговаривались друг с другом гуси.

Неподалеку от костра стоял большой деревянный стол, накрытый старой, но чистой белой скатертью. А на скатерти — пироги, булки, горшочки с вареньем. Возле стола был разведен еще один, совсем маленький костерок, и над ним висел котел, от которого пахло подогретым фруктовым вином. У котла стояла важного вида старуха и разливала дымящееся вино всем желающим.

Глаза Авроры расширились от удивления и заблестели от восторга.

— В реальном мире это называется Праздником ягод. Здесь, по всей видимости, его тоже отмечают, — сказал Филипп. — Ну да, вон и варенье на столе, и вино малиновое.

— Я слышала, я слышала про этот праздник! — взволнованно воскликнула Аврора. — Я знаю, что его отмечают каждый год, в конце лета. Только вот тетушки не разрешали мне на него ходить… Постой…

Филипп едва успел подхватить принцессу на руки, не дал ей упасть на землю, оглушенной стремительным потоком новых воспоминаний.

* * *

На этот раз это был не один эпизод, а целая цепочка очень похожих, повторявшихся из года в год эпизодов.

…Конец лета. Предвкушение праздника. Ветер доносит из деревни запах кипящего малинового варенья. Роза умоляет тетушек отпустить ее на Праздник ягод.

— Нет-нет-нет, ни за что, — раз за разом повторяет Флора. — Это опасно.

— Мне очень жаль, — говорит Фауна. — Может быть, попозже, когда ты подрастешь…

— Сельский праздник, тоже мне веселье, — добавляет Меривеза. — Идти, чтобы посмотреть, как люди объедаются пирогами да пляшут под глупые песенки?

— Вы никогда ничего мне не разрешаете! — со слезами в голосе кричит Роза.

Кричит в тринадцать лет, в четырнадцать, в пятнадцать…

* * *

Нанесенный новым воспоминанием удар был довольно сильным, но коротким, поэтому Аврора очень скоро оправилась от него, выпрямилась и с улыбкой сказала, преодолевая утихающую головную боль:

— На этот раз я смогу пойти на праздник, и он от меня никуда не денется!

Она решительно зашагала вперед.

— Послушай, Роза, это же все не настоящее! — воскликнул, догоняя ее, Филипп. — Я думаю, это просто очередная ловушка. Это может быть опасно, очень опасно…