Однажды во сне. Другая история Авроры

Она ожидала увидеть внутри тесного домика скромную мебель, деревенский очаг, набор простой посуды на полках, приставленную к стене метлу, но здесь было просторно, роскошно, резало глаза от блеска позолоты. Нет, принцесса оказалась не в лесном домике, а в замке. В своем замке. Правда, эту изящно обставленную комнату она видела впервые. На стенах гобелены с вышитыми золотой нитью животными — кроликами, оленями, птицами. Даже единорог среди них промелькнул. В гигантском мраморном камине весело трещит рыжее пламя. Огромные окна с цветными витражными стеклами, сквозь которые льется солнечный свет. На полу толстый ковер, а повсюду, куда ни взгляни, живые цветы. Море цветов.

В центре комнаты стоит золотая колыбель, над ней склонились двое, мужчина и женщина.

У Авроры перехватило дыхание, когда она вдруг поняла, кто эти двое и на кого они смотрят.

Осторожно подобравшись ближе, нервно стиснув кулаки, она заглянула в колыбель…

…и увидела саму себя. Крошечная розовая Аврора сучила ручками и ножками, радостно пуская пузыри из беззубого рта.

Наверное, многим было бы любопытно увидеть себя самого в таком… нежном возрасте, но Авроре гораздо интереснее было взглянуть на лица тех, кто стоял возле колыбели.

Мама, королева Лия.

Оказалось, что Аврора очень похожа на мать, только волосы у Лии были темнее, не золотые, а скорее светло-каштановые. И брови немного гуще, темнее. Высокие, четко очерченные скулы — такими они станут и у Авроры, когда ее щеки утратят детскую припухлость. Увидеть впервые в жизни свою маму было огромным потрясением, но сильнее всего принцессу поразил ее взгляд. Лия смотрела на лежащую в колыбели дочь с невыразимой нежностью. На губах королевы играла светлая улыбка.

Отец, король Стефан.

Худой, слегка уставший на вид, с усами и бородой, которые, если честно, были ему совсем не к лицу. Темные живые глаза. Легкий румянец на щеках.

— Мама, — выдохнула Аврора. — Папа.

Ее родители, которых она никогда не знала. Два человека, подарившие ей жизнь, а затем отдалили от себя. Родители, с которыми принцесса должна была воссоединиться в свой шестнадцатый день рождения, чтобы тут же вновь разлучиться с ними навек.

Теперь она сможет увидеть их только в своих воспоминаниях, где с ними нельзя поговорить, задать вопрос и получить ответ. Где даже обнять их нельзя. Так уж получилось, что Аврора никогда уже не узнает о том, почему отец и мать приняли решение отправить ее вместе с феями в лесной домик. Не сможет ни простить их, ни сама попросить у них прощения.

Филипп тихонько кашлянул, пытаясь отвлечь Аврору от ее мыслей. Она тряхнула головой и обнаружила, что возле камина кроме той женщины в зеленом, которая встретила их, стоят еще две. Одна худая, во всем голубом, в тон ее глазам, и с приглаженными темно-каштановыми волосами. Вторая — высокая, крепкая, слегка коренастая, в красной тунике, рыжих лосинах и высоких охотничьих сапогах. Светлые волосы свободно спадают до пояса. На голове простая кожаная повязка, лицо загорелое, глаза светло-карие с горящими в них искрами.

— Феи! — выдохнула Аврора, а затем неуверенно добавила: — Кажется, феи.

Ее воспоминания все еще путались, оставались размытыми, нечеткими. Принцессе казалось, что ее настоящие тетушки были моложе. А может быть, наоборот, старше? И одевались они вроде бы как-то иначе, и глаза у них были немножко не такими… Туман, туман в бедной измученной голове. Когда же он рассеется наконец этот туман?

— Знаешь, мне кажется, они не похожи на тех сверкающих дам, которые меня спасли, — шепнул ей Филипп. — А ты-то сама точно знаешь, что это они? Чувствуешь это?

— Мы с вами в мире сна, а здесь все не совсем так, как на самом деле, — сказала женщина в голубом. — Во сне даже собственный дом кажется больше или меньше, чем в жизни, и вещи в нем стоят не на своих местах. Ничего удивительного, это всегда так бывает. И со всеми.

— Тебе не стоит волноваться, Аврора, — ободряюще кивнула женщина в зеленом. — Да, во сне все выглядит немножко иначе, но ничего плохого в этом нет. Ровным счетом ничего плохого.

— Ведь это вы пытались спасти меня, когда еще спала в замке? — спросила принцесса. — Появились однажды и сказали, что я должна проснуться. Это были вы, да?

— Не совсем так, — покачала головой женщина в голубом. — Там были феи настоящие, из реального мира. Те, настоящие феи, и короля Губерта направили, чтобы он нашел вас.

— Поверь, если бы мы были сейчас настоящими, я первой бросилась бы с мечом на Малефисенту, чтобы убить ее, — твердо заявила женщина в красном.

Филипп с пониманием посмотрел на нее.

— Знай, эта комната — единственный уголок твоей памяти, куда не может добраться Малефисента, — улыбнулась женщина в зеленом, широко поводя руками. — Заветный уголок, где хранятся твои самые глубокие, дорогие тебе воспоминания. Ты бережно охраняешь их, стараешься никого сюда не впускать. Между прочим, такой уголок есть в памяти каждого из нас.

— Но та девочка в розовом сарафане… — начал принц.